Тредиаковский Василий: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1732". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 5. Размер: 5кб.

Часть текста: ГОСУДАРЫНЕ ИМПЕРАТРИЦЕ САМОДЕРЖИЦЕ ВСЕРОССИЙСКОЙ АННЕ ИОАННОВНЕ ПО СЛОВЕ ПОХВАЛЬНОМ О императрице велика! Падающего века Атлас! Священны вознесшися крилы Над всем светом простираешься. Тебе поют гусли, кимвалы, Тебе славят трубы громъгласны. Воспой самодержицу, воспой, муза, Анну. Излий на нас днесь благодати, Возведи в лице на нас светлом Зрака твоего сияние: Милостию всех нас осени, И покрой щедротою купно: От тебе мы вечно зависим. Воспой самодержицу, воспой, муза, Анну. Изгнанны призовешь науки, И святые сохранишь музы, Подая им места покойна, Се уж оные и приходят, Се от тебе и приемлются, Се поют благодарственная. Воспой самодержицу, воспой, муза, Анну. Княгиня христианска света! Тела славна уме преславный! Мы тобою живем и есмы, Движемся мы на твоем мире, Крилами покрыты твоими, Обняты твоими руками. Воспой самодержицу, воспой, муза, Анну. Тебе живущей, всё здесь цветет, Тебе хранящей, всё радуется, Тебе бдящей, всё поспешает, Тебе велящей, всё слушает; И колико в нас есть здравия, О твоем то здравии живет. Воспой самодержицу, воспой, муза, Анну. Твое имя в веки пребудет, Чрез неисчетны веков круги, Чрез удаленные народы, И чрез всю имать цвести вечность. Тебе бог, венцем земным славну, И небесным прославит вечно! Воспой самодержицу, воспой, муза, Анну. Между 15 января и 3 февраля 1732 Примечания Стихи всемилостивейшей государыне императрице самодержице всероссийской Анне Иоанновне по слове похвальном. 15 января 1732 г. состоялся торжественный въезд императрицы Анны в Петербург. К ее приезду Тредиаковский...

Входимость: 3. Размер: 121кб.

Часть текста: к сложению российских стихов вам покорнейше приписываю. Правил, которые в нем я положил, и по силе которых не прямыми называю стихами старые наши стихи, кому лучше, как вам искуснейшим рассмотреть надлежит правость? А охотно в том упражняющиеся несколько стихов здесь, до ныне в России не виданных, впример себе найти могут и оные употребить, буде за благо рассудят им следовать, к своей пользе. Вас, искуснейших, ежели правила мои не правы или к стихотворству нашему не довольны, нижайше прошу, и купно исправить, и купно оные дополнить; но в том упражняющиеся чрез них же повод возимеют тщательнее рассуждать, и стихи наши, чрез свое рассуждение, отчасу в большем совершенстве в российский свет издавать. Одним же и другим вам не не полезен правилами моими быть уповаю, что одних вас и других новостию возбужду либо старые наши стихи освидетельствовать, и по правде ли те носили имя стихов до ныне, розыскав уведать. Сие есть мое намерение, в сем новом и кратком способе к сложению российских стихов, который, как достойнейшим вам, в честь вашу посвящаю; как благоразумнейшим в исправление отдаю; но как во всем, так либо и в сем, правду любящим, в покров и защиту вручаю; не больше, поистинне,...

Входимость: 2. Размер: 4кб.

Часть текста: сердца! Обычное бо наше не довольно слово Всю великость радости тебе изъявити, Что ваше высочество здесь изволит быти, И что тем причиняет счастие нам ново. Жаль, что не говорят человеча сердца! Лишь твое пришествие слышно нам быть стало, Всех сердца закипели, мысли заиграли, И веселие токмо всяку обещали, И что то есть прямое наших благ начало. Жаль, что не говорят человеча сердца! Иной кинулся спешно тебе усретати, Другой начал пастися пред тебе с дарами, Третий какими б, думал, почтить тя словами; А все тя веселяся стали ожидати. Жаль, что не говорят человеча сердца! Были же и такие, которы не зная Радости, что на сердце у них есть, причины, "Не приезд ли царевны к нам Екатерины?" - Вопияли от сердца, у всех вопрошая! Жаль, что не говорят человеча сердца! Но когда им сказано, что то правда суща, Всяк всплескал тако себе споздравив тобою: "Здравствуй государыня!", кланясь меж собою, "Здравствуй государыня славою цветуща!" Жаль, что не говорят человеча сердца! Кою и все имеют при тебе зде радость! Как целого здравия всяк тебе желает! Как благополучна всяк себе нарицает! Кою чувствуют в сердце, тебе видя, сладость! Жаль, что не говорят человеча сердца! Ты наша прозовешься светлая денница Уже солнца, как видно, се к нам восходяща (Но того чувственного дражайша и вяща), Которое есть сама свет императрица. Жаль, что не говорят человеча сердца! Обычное бо наше не довольно слово Всю великость радости тебе изъявити, Что ваше высочество здесь изволит быти И что тем причиняет счастие нам ново. Жаль, что не говорят человеча сердца! Январь 1732 Примечания Стихи ее высочеству...

Входимость: 2. Размер: 70кб.

Часть текста: в том, что «царю был представлен Василий Тредиаковский». Видимо, при беседе юноша хорошо себя показал. Петр назвал его «великим тружеником». Писатель Ю. Нагибин в «Острове любви» писал, что «царь Петр при посещении астраханского латинского училища выделил среди представлявшихся ему учеников скромного обликом поповича». Как бы то ни было, достоверно известно, что Тредиаковский родился в Астрахани, в семье священника, в 1703 году. И если вы, читатель, войдя через Пречистенские ворота в Астраханский кремль, пройдете прямо и направо к соборной Троицкой церкви, то там, под ее мощным многовековым сводом, если вам повезет, быть может, вы услышите чистый голос певчего Василия, лучшего ученика школы католических монахов-капуцинов, старшего сына священника астраханской соборной церкви Кириллы Тредиаковского. Поэт Ю. Кочетков этот чудный голос услышал: Под сводом древнего собора Я голос слышу до сих пор Певца епископского хора, Чье имя славило собор. Мое волненье — комом в горле От радости, не от беды: Еще на паперти не стерлись Его забытые следы… Отец Кирилла дал старшему сыну первоначальные знания русской грамоты и арифметики, а затем...

Входимость: 2. Размер: 11кб.

Часть текста: 2 2 Первым значительным выступлением Тредиаковского после возвращения в Россию, в 1730 году, было издание перевода романа Поля Тальмана "Езда в остров Любви". Первая часть книги включала в себя перевод романа, а следующая часть книги открывалась "Известием читателю": "По совету моих приятелей осмелился я здесь приложить несколько стихов моей работы - русских, французских и латинскую эпиграмму, хотя и не весьма сей книге некоторые из них находятся приличны. Но ежели б оным здесь не быть, то бы им надлежало в вечном безызвестен пропасть..." {"Езда в остров Любви". СПб., 1730, стр. 150.} Судя по переписке Тредиаковского (на французском языке) с всесильным в те годы в Академии наук академическим советником Шумахером, книга имела большой успех. "Я могу, - говорит Тредиаковский, - сказать по правде, что моя книга входит здесь в моду и, к несчастью или к счастью, я также вместе с ней. Честное слово, мсье, я не знаю, что делать: меня ищут со всех сторон, повсюду просят мою книгу..." {A. Mалеин. Новые данные для биографии В. К. Тредиаковского. - Сборник ОРЯС, т. CI, No 3. Л., 1928, стр. 432.} Особенно характерно письмо, в котором Тредиаковский рассказывает об откликах на свою книгу. Оно интересно не столько смелостью и даже заносчивостью суждений молодого Тредиаковского, сколько новизной всего его тона, передававшего настроения русской молодежи, стремившейся "в просвещении быть с веком наравне": "Суждения о ней (книге. - Л. Т.) различны согласно различию лиц, их профессий и их вкусов. Придворные ею вполне довольны. Среди принадлежащих к духовенству есть ...

Входимость: 2. Размер: 45кб.

Часть текста: Кревье незадолго до смерти). Что им руководило в упорной работе над таким циклопическим предприятием, да еще вперебивку с десятками других трудов, оригинальных и переводных? Конечно, прежде всего, желание дать России самый лучший, по тогдашнему уровню знаний, свод истории античного мира. В предисловии ко II тому "Римской истории" (1762) больной полунищий старик, трогательно признаваясь перед публикой в своей бедноте, пишет (мы слегка упрощаем язык): "всемогущему слава! По окончании Греческой истории Роллена, вижу, что переведен и напечатан не только первый том его же Римской истории, но уже и второй. Однако осталось ее еще 14 томов. А у меня хоть и есть еще силы, чтобы и их перевести, но нет уже средств к их напечатанию... сколь ни крайне желаю не прейти в неминуемую вечность без этой второй, но не отделяемой от первой, услуги дражайшему отечеству". Эти благородные слова патриота-просветителя достаточно характеризуют его главную цель. Она была достигнута. Карамзин говорит в "Пантеоне российских авторов" (1801), что "Историю" и по сие время читают провинциальные дворяне. Действительно, томы...

Входимость: 2. Размер: 70кб.

Часть текста: насмешек и стало одной из причин печального, вернее трагического, характера его биографии. Другая причина, главная, – социальная судьба плебея-ученого в дворянской монархии. Василий Кириллович Тредиаковский родился в 1703 г. в Астрахани в семье священника со средним достатком. Случайно жившие тогда в Астрахани католические монахи научили его латыни. В 1722 г. в Астрахани был Петр, за ним приехал Дмитрий Кантемир, отец сатирика, взявший с собой своего секретаря Ивана Ильинского (литератора, учителя Антиоха). Беседы с Ильинским раскрыли перед юношей Тредиаковским мир знания. Он бежит в 1723 г. в Москву, где два года учится в Славяно-латинской академии. В 1725 г. он совершает второй, более смелый, побег за наукой; он отправляется в Гаагу, откуда в 1727 г. попадает в Париж, и здесь, в Сорбонне, лучшем европейском университете того времени, учится 3 года. В 1730 г. он возвращается (через Гаагу) в Россию во всеоружии европейской филологической науки. В Москве он приглядывается к новым явлениям в русской литературе, с восторгом читает в обществе вслух сатиры Кантемира, высказывается в атеистическом духе (если верить показаниям невежественного церковника Малиновского), сочувствует борьбе Феофана против староцерковной партии и называет священников «Тартюфами» и «сволочью»[57]. По всему видно, что не только эрудицию он привез из Парижа, но и программу действий воинствующего просветителя. Только что изданный им перевод аллегорического романа...

Входимость: 2. Размер: 48кб.

Часть текста: наиболее прогрессивные тенденции наследия петровской реформаторской эпохи. Сатира Кантемира исторически соответствует тем одам Ломоносова, которые посвящены основной теме его поэзии, теме просвещения и прогрессивной цивилизаторской государственности, а историко-литературные его труды и переводы из древних параллельны филологическим трудам Тредиаковского. Но, с другой стороны, Кантемир теснее, чем Ломоносов, связан с предшествующей стадией развития русской культуры: он остался верен старому силлабическому стиху, и поэзия его представляет, со стороны стихосложения, блестящее завершение полуторавековой истории виршевого стихотворчества: он ученик, последователь и союзник Феофана Прокоповича. Жизнь Кантемира Отец поэта, молдаванский господарь, князь Дмитрий Кантемир задумал отторжение Молдавии от Турции и присоединение ее к России. Когда Петр появился на Пруте, Кантемир перешел к нему с несколькими тысячами подданных дворян; неудача прутского похода разрушила их смелый политический план, но Петру удалось в переговорах с великим визирем выговорить свободный выход своих сторонников в Россию. Так, в 1711 г. семья Кантемиров выехала в Россию. Антиоху было тогда 3 года. Дмитрий Кантемир был одним из образованнейших людей своего времени. Написанная им по латыни...

Входимость: 2. Размер: 26кб.

Часть текста: схоластическую культуру. Он, как и Кантемир, жил в эпоху реакций, в неблагоприятной, а иногда и враждебной и ненавистной обстановке. Тредиаковский был интеллигентом-разночинцем, испытывающим в Дворянско-монархической стране большие трудности и лишения. В 1723 году, переполняемый жаждой к знаниям, он (ему было всего 20 лет) сбежал из Астрахани в столицу, где на протяжении 2-х лет учился в Славяно-греко-латинской академии. Тредиаковский в 1725 году, не удовлетворенный богословско-схоластическими учениями в академии, отправился в Гаагу, а после в Париж, в Сорбонну. В данном лучшем университете Европы, бедствуя, он проучился 3 года и, получив образование ученого-филолога, в 1730 году он вернулся в Россию, для того чтоб служить просвещению своей родины. Самой светлой порой в его жизни является начало его деятельности в области литературы. В Россию Тредиаковский вернулся атеистом, который с восторгом читал сатиры, написанные Кантемиром, который называл деятелей церкви сволочью и тартюфами. Он сразу же включился в жизнь общественности, выступал сторонником «абсолютизма просвещенного», защищал деяния Петра. В «Елегии на смерть Петра Великого» Тредиаковский раскрыл историческое значение петровских реформ. В это же самое время Тредиаковский занимается переводом романа П. Тальмана, который был по содержанию советским, под названием «Езда на остров Любви». Данный роман был воспринят представителями реакционного духовенства как отчаянный вызов литературе официальной. Но было так изначально. Положение Тредиаковского, который отстаивал собственное право на существование в условиях устоявшегося дворянско-помещичьего строя, было действительно трагическим. Он терпел дискредитацию, унижения, его изображали бездарным и смешным....

Входимость: 2. Размер: 40кб.

Часть текста: «Езда в остров Любви» осуществлен им «самым простым русским словом», поскольку природные языки, с точки зрения Тредиаковского, имеют неоспоримое преимущество перед мертвыми: «…в природном языке все само собою течет, и как бы на конце языка, или пера слова рождаются»[2]. Однако не всякая разговорная речь приемлема — нужно в качестве модели взять языковое употребление дворянской элиты. В 50-е годы Тредиаковский меняет прежнюю позицию кардинально: теперь он считает «славенский язык не только образцом стилистической, но и мерилом семантической правильности»[3]. Западное влияние теперь считается вредом и порчей национального языка. Поэтому «…бесчеснее Россианам не знать по Российски, нежели как инак»[4]. Разворот Тредиаковского на 180 градусов в языковой политике не случайность, эклектика или беспринципность. Это результат поиска новой языковой модели и попытка создания оригинальной персональной модели, которой последователи смогут следовать, не обкладываясь «теоретическими трактатами и литературными манифестами, а подражать конкретному писателю и произведению»[5]. Для верного понимания языковой позиции Тредиаковского обратимся к его теоретической статье «Разговор между чужестранным человеком и российским об ортографии старинной и новой и о всем что принадлежит к сей материи» (Далее «Разговор об орфографии…») 1748 года, в которой автор в равной мере сочетает ранние новаторские идеи с новыми, консервативными. Попробуем проанализировать лингвистические искания Тредиаковского с семиотических позиций, дать им культурно-историческую интерпретацию. Структурно пространный 464-страничный лингвистический трактат «Разговор об орфографии…» состоит из...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1732"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1732"