Примечания
Впервые - отдельное издание, СПб., 1751. Перевод "Аргениды" был окончен и представлен Тредиаковским в Академию наук в 1749 г. (см.: Пекарский, т. 2, стр. 146-147). В августе 1750 г. окончен печатанием первый том, а в начале 1751 г. - вся "Аргенида" (там же, стр. 147, 159). Джон Барклай (1582-1621), сын учителя-шотландца, родился в Лотарингии, там же учился в коллегии иезуитов. В 1603 г. отправился в Англию, где обратил на себя внимание короля Якова I, которому посвятил первую часть своего политико-сатирического романа "Euphormionis Satyricon", направленного против иезуитов. Затем жил в Анжере, Париже, снова в Англии. Умер в Риме. Роман "Аргенида" ("Argenis") вышел в год смерти автора, затем был переведен с латинского языка почти на все европейские языки. "Аргенида" - политико-аллегорический роман, заключающий в себе намеки на историю Франции и других европейских стран. Автор прославляет абсолютную монархию и осуждает своевольных аристократов, подрывающих интригами и прямыми мятежами крепость и процветание государства. Устами мудреца Никопомпа высказываются то прямые, то косвенные поучения царям, как следует укреплять государство и в то же время избегать тирании и деспотического произвола.
По-видимому, эта политическая тенденция романа и привлекла внимание Тредиаковского. В предисловии к роману ("Предуведомлении от трудившегося в переводе") он пишет об "Аргениде" Барклая: "Намерение авторово в сложении толь великия повести состоит в том, чтоб предложить совершенное наставление, как поступать государю и править государством, особливо ж французским" (стр. IV-V). Тредиаковский считал, что для целей, избранных автором, не могла служить прямая политическая сатира, свойственная, например, греческой комедии с ее прямыми нападками на конкретных исторических деятелей (свое отрицательное отношение к комедиям Аристофана Тредиаковский высказал также в 1748 г. в отзыве на два стихотворения Сумарокова. - См.: Пекарский, т. 2, стр. 131). Для влияния на монарха более пригодна аллегория. "Автор предызбрал сей род сочинения для того особливо, что прямо и в лицо преднаписывать государям правила, как государствовать и править государством, то сие такое есть своевольство, которое самого жестокого наказания достойно, а не токмо чтоб оно могло заслужить славу и воздаяние; к тому ж всем нам приятнее получать себе наставление от того, что и как сделалось с другими, а не с самими с нами... Того ради рассудил он за благопристойнейшее и за безопаснейшее, чтоб превеликою сею повестию, наподобие истории составленною, проложить всем им крюковатую дорогу по приятнейшим и веселым цветникам, не думающим и не чувствующим нимало, что по тем сами они без проводника ходят, а путь бы тот был по оным окружностям такой, чтоб ничьего там в беседках точного портрета по расстояниям для украшения, искусною живописью изображенного, не стояло, но токмо б везде расставлены были чистые зеркала, в которых бы всяк сам себя мог видеть и усмотреть один в себе, что на его лице есть грязное пятно или нет оного" (стр. XIV-XVI).
Многие исследователи считали, что в каждом герое и каждом событии романа следует видеть зашифрованные конкретные факты французской истории (Аргенида - Франция, Мелеандр - Генрих III, Полиарх - Генрих IV, Селенисса - Екатерина Медичи и т. д.), и поэтому разрабатывали "ключи" для расшифровки этих прямых аллегорий. Тредиаковский не был сторонником таких толкований и хотя не отвергал "ключей", но подчеркивал, что "польза российского народа" склоняет его видеть в "Аргениде" события не только французской историй, но нечто общее "всем векам и всем народам". Помимо политических соображений, перевод "Аргениды" преследовал также теоретико-литературные цели, в частности утверждение силлабо-тонического стихосложения в русской литературе.
Стихотворные части "Аргениды" Тредиаковский перевел шестистопным ямбом и шестистопным хореем, или, как он называл, ямбическим и хореическим гекзаметром; кроме того он применял также дактилический гекзаметр. В "Предуведомлении" Тредиаковский развивает мысль о том, что рифма есть "игрушка, выдуманная в готические времена", "что коренная наша поэзия была без рифм и что она тоническая" (стр. LXVI-LXVII), и настойчиво подчеркивает свои заслуги в теоретическом обосновании тонического стихосложения. "Предуведомление" переводчика к роману заняло более ста страниц. Помимо этого к каждой из пяти частей романа Тредиаковский приложил весьма обширные "Изъяснения на мифологические места, находящиеся в Аргениде". Так, например, часть первая занимает 218 страниц и "Изъяснения" к ней - 70 страниц. В "Изъяснениях" даются сведения по античной мифологии, для чего привлекаются также стихотворения классиков, специально переведенные для этого случая.