ЕЗДА ВЪ ОСТРОВЪ ЛЮБВИ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
КЪ ЛІЦІДЕ
Ое злополучiе уже окончилось, любезный мои ЛІЦІДА, и ежели только что ЛЮБОВЬ долженствуетъ меня во гробъ сослать, то я уповаю, что я никогда неимею вкусить смерти. Отъ того самого времяни, какъ я къ вамъ послалъ первое мое писмо, мои нравъ весма во мне переменился; и хотя я весма могу хвалиться любовiю въ первомъ моемъ похожденiи, однако я ея покидаю на всегда.
Я ужъ ныне нелюблю, какъ похвалбу красну;
она токмо заняла мою душу власну.
Я изъ памяти изгналъ
Всехъ моихъ ныне Фiлiсъ,
И якобы я не зналъ,
ни Аминтъ ниже Ірисъ.
* * *
Я насладился потехъ любовныхъ премного;
При любви серце было мое неубого.
А чтожъ она иногда
Въ мукахъ меня держала,
темъ наиболшу мне всегда
утеху умножала.
* * *
То мне поминать мило, и о томъ некаюсь:
но на всегда съ любовью ныне я прощаюсь:
Чрезъ все мои обеты,
За Богиню мне власну
признаю во вся леты.
* * *
Можетъ быть, любезный мои ЛІЦІДА, что вы немало ныне удивляетеся, для того что я сiе вамъ объявляю надчаянiе ваше; новыимееше познать то, что мне къ премене сеи моего нрава подало прiчiну уведомляяся чрезъ сiе писмо о моихъ вторыхъ похожденiяхъ, которыя поистинне болше васъ имеютъ увеселить, нежели какъ первыя. И хотя я ныне весма немышлю о любви, однако я вамъ признаваюсь, что очюнь мне охотно желается сказать вамъ гiсторiю о моей страсти прешедшей. Я воспоминать о неи всегда люблю, а мое серце приветствуя себе въ тайне за мои победы находитъ себе въ томъ начатокъ похвалы для того что оно торжествовало надъ тремя сердцами.
Три славныхъ красотъ ко мне любовью горели,
въ любви за небезчастна все меня имели,
Я зналъ побеждать серца всемъ непобедимы,
все желанiя концемъ щасливымъ блажимы.
Ты, мое серце, ныне
любя хвалбу едину
О прошлой въ благостыне
торжествуй любви выну.
Уже много тому времени прошло отъ нележея мучiлся въ ПУСТЫНИ ВОСПОМЯНОВЕНІЯ, и началъ я веришь по причине чреззвычаиныя печали, которая на меня нашла отъ некоторыхъ дней, что конецъ моему нещастiю приближался, и что смерть избавитъ меня отъ того вскоре; тогда въ одинъ изъ техъ дней лежа подъ древомъ, помышляя о моей напасти и будучи весь въ горкихъ слезахъ, увиделъ я едину жену, которая такъ скоро шла, что почти лететь такъ невозможно, и которая идучи говорила, и чинила превеликой шумъ. Я почювствовалъ на оную смотря превеликой страхъ на моемъ сердце а незная для чего. Потомъ я догадался что сiя жена немогла быть какъ ВЕСТЬ. однако еще я незналъ откуду бы оное безпокойство сердцу моему приключилось. Но чрезъ ея слова неузналъ я рыдателную того причину какъ весма: Ибо она бегучи мимо меня следующее кричала громко:
АМИНТА любитъ много
любовника иного;
А постоянной ТІРСІСЪ
для обману некрушись.
Я думалъ двократно или трикратно, что я того не выслушалъ какъ надлежитъ. Но весть такъ много тожъ самое повторяла, что я ужъ по томъ немогъ нимало сомневаться о моемъ нещастiи.
Я вамъ сiе самимъ отдаю въ разсужденiе, что сколь я великiе приносилъ жалобы на сiю ея вероломность. Тогда различныя приходили мне на умъ мысли, чтобъ какъ отмстить оной неблагодарной и ея любовнику: Но по прошествiи наглости моего гнева, ударился я токмо отъ того въ великую печаль крича съ плачемъ следующее:
чтожъ ты недопустила съ миромъ мне умереть?
Неблагодарна! моглабъ безъ вины безмерной
пождать еще ты два дни чтобъ небыть неверной,
И не отдать жестоте меня безприкладнои
видеть твою неверность прежде смерти хладной:
Видя мя въ скорби, душу ростаться готову,
немоглалибъ потаить любовь твою нову?
И не достоинъ ли я чрезъ услуги задни,
чтобъ тебя видеть въ любви ко мне только съ два дни?
Я препроводилъ многiя дни тако оплакивая мое нещастiе, и жалобу творя на ея неверность. Такъ же и нехотелъ я весма чтобъ мне вящше доведаться о моей напасти, бояся въ таковомъ известiи наити наиболшую причину горести.
Находили также тогда на меня некоторыя часы, въ которыхъ я думалъ, что можетъ быть ВЕСТЬ, какъ еи обычаино, солгала напрасно на АМИНТУ что она верность свою ко мне нарушила; и немогъ я того разумомъ понять чтобъ АМИНТА по такъ Святыхъ и превеликихъ присягахъ, которыя она мне чинила могла свое слово изменить, позабыть въ краткомъ самомъ времени все мои услуги, и оныя благосклонно принять отъ другова, иногда извинялъ я въ себе самомъ ея неблагодарность многихъ ради причинъ, которыя, какъ мне казалось, могли ея къ тому принудить. Но наконецъ всего, я недоведался о моей горести какъ болше нежели я желалъ.
Я имелъ честь донесть вамъ въ первомъ моемъ писме, что ПУСТЫНЯ ВОСПОМЯНОВЕНІЯ такъ есть на высокомъ месте, что оттуду видно на весь ОСТРОВЪ ЛЮБВИ. Оттуду въ одинъ день увиделъ я АМИНТУ въ замке ПРЯМЫЯ РОСКОШИ съ однимъ человекомъ изъ техъ которыхъ я виделъ въ СВОЯКАХЪ.
Тамъ сеи любовникъ, моглъ еи которой угодить,
Щастiю небо чиня все зависно,
въ жаре любовномъ целовалъ ю присно;
А не верна ему все попускала чинить!
* * *
Вся кипящая похоть въ лице его зрилась;
Какъ угль горящiй все оно краснело,
А не верна о всемъ томъ весма веселилась!
* * *
Я хотелъ тамъ убиться, извесно вамъ буди:
вся она была тогда въ его воли,
чинилъ какъ хотелъ онъ съ неи се ли, толи,
А не верна, какъ и мне, открыла все груди!
* * *
Сколко разъ я ни думаю о болезни, которую я возъимелъ тотъчасъ видя сiе везделное ея изменничество, немогу весма я понять, что какъ о чая болезнь въ самомъ томъ времяни смерти меня непредала. Ярость научила меня тамъ все то говорить, что она только одна умеетъ, и будучи съ моею любовiю, которая мне показала къ горести моей непоятнои, что другой победилъ въ самое краткое время все то, чего я насилу могъ достать чрезъ великiя и долгiя труды. Того ради немогъ я чрезъ долгое время самъ въ себя притти. Но едва лишъ толко учинилъ я малое разсужденiе о семъ случаи, какъ я нашолся въ состоянiи быть при моемъ разуме, и въ тотъ же самой часъ одинъ человекъ явяся на мои глаза вдохнулъ мне такъ великую холодность, что я тотчасъ нечювствителенъ сталъ быть, къ оной АМИНТИНОИ неверности. Сеи человекъ, которой имелъ взглядъ весма свирепой, и усмехи чинилъ съ великимъ презренiемъ смотря на меня изкосяся а чрезъ плечо мне говорилъ следующее.
Что это чинишь ты другъ мои?
По АМИНТИНОИ измене
Ты еще крушится о той?
Весь въ слезахъ какъ море въ пене?
* * *
О неверной ты воздыхаетъ?
и что та неблагодарна
того желаетъ, ты чаешъ?
сладка тебе какъ сахарна!
* * *
По ея серцу чтобъ болеть
по безвери та непроситъ.
Но чтобъ въ забытiи иметь ея,
пока жизнь тя носитъ.
Узнавъ по симъ речамъ что то былъ ПРЕЗОРЪ тотъчасъ я побежалъ дабы его обнять. Но сеи человекъ видя что я еще въ сомненiи былъ, и что любовь еще была сомною, побежалъ тотчасъ бъ другую сторону ни мало неоглядываяся на меня. Тогда такъ мне горко стало потерявъ такого человека, котораго советы казалися мне недолжны быть пренебрегаемы, что я тотчасъ отпустiлъ отъ себя оного малинкаго КУПІДИНЧИКА, которой всегда при мне былъ въ моихъ дорогахъ. Прощайся съ нимъ немогъ я пробыть безъ превеликихъ слезъ: Ибо бывши онъ свидетелемъ при всехъ моихъ похожденiяхъ и действiяхъ, тогоради съ великою трудностiю я могъ съ нимъ розстаться, и такъ я съ нимъ долго при прощенiи моемъ разговаривалъ, что чють было непозабылъ онаго ПРЕЗОРА. Наконецъ, обнявъ его следующее я ему говорилъ весь въ слезахъ:
Въ тебе была надежда мне сладка.
Даромъ что ты мучила иногда мя злая,
Я тя любилъ, и всегда съ тобои мне речь гладка.
* * *
Ну, прости, моя ЛЮБОВЬ, утеха драгая!
АМИНТА не есть въ согласiи съ нами:
Мне во всемъ изменила весма мя ругая
всеми своими худыми делами.
* * *
И тако за неверность сiю ея злобну
хощу чтобъ въ сердце моемъ еи небыти.
Но тебя для всехъ утехъ попостелю гробну
я неимею никогда забыти.
Отпустивъ моего КУПИДОНА (или мою ЛЮБОВЬ) чрезъ долгое время искалъ я онаго ПРЕЗОРА; но на конецъ чрезъ все мое прилежанiе я его нашелъ. Тогда оной мне присоветовалъ чтобъ поитить оттуду въ одинъ городъ, которой онъ мне показалъ, куды я безъ всякаго замедленiя и отправился въ тотъ же часъ. Въ то время началъ я чювствовать великую радость, каковой я еще неимелъ отнележе я прибылъ въ островъ ЛЮБВИ; А упокоенiе темъ наипаче казалось мне сладко, что я его возъимелъ почитай еще въ первыя. Когда я прибылъ въ тотъ городъ, тогда я увиделъ, съ великимъ удивленiемъ, что все люди тамо пребывали праздны, городъ оной очюнь есть пустъ, и почти все жители въ великомъ живутъ уединенiи.
Есть тамъ одна пристань, чрезъ которую выходятъ толко изъ острова ЛЮБВИ, но чтобъ чрезъ онуюжъ въ него прибыть, еще того никому ни когда неслучилось.
Сеи городъ называется БЕЗПРИСТРАСТНОСТЬ имянемъ одной княгини, которая, по правде сказать, что весма есть краснаго лица, а наипаче длятого что много въ лице своемъ имеетъ крови; но взглядъ ея такъ дуренъ, и которая кажется такъ непотребна и дурковата, что несмеясь нельзя на нея смотреть. Тотчасъ лишъ я вшолъ въ тотъ городъ, то воспомяновенiе моего безчестiя, которое мне АМИНТА навела, учинило мне того города пребыванiе весма прiятное, и немогъ я тамъ пробыть чтобъ тысячи) разъ на всякой день неизглашать мне следующаго.
Невозможно быть доволнымъ,
когда красота едина
Подъ закономъ своевольнымъ
содержитъ серце безъ чина.
* * *
Чтобъ быть щасливу все цело,
Треба чтобъ серце имело
Всегда свободу безъ бремя.
Я себя нашолъ весма щастлива для того что я ростался съ моимъ КУПИДОНОМЪ, и удивлялся я очюнь часто всемъ моимъ дуростямъ, которыя принудилъ меня чинить сеи божокъ: Но хотя иногда и мыслилъ я о АМИНТИ, однако всегда мне казалося, что она стала быть дурна после своей измены. Мысли, которыя тогда на уме моемъ были, непоказывали мне оную какъ шакову, которая недостойна по всемъ мерамъ превеликiя страсти, какову я имелъ къ неи, и какъ которая уже всего того не имела, за что ея могъ я любить. На конецъ, въ такомъ великомъ я себя находилъ покои, что оной началъ мне быть докученъ, и сiя крайняя измена изъ великiя ЛЮБВИ въ чреззвычайную ХОЛОДНОСТЬ такъ мне стала быть несносна, что внезапная слабость схвативши меня бросила такъ въ великую кручину, что отъ самого моего младенства я таковой нiкогда неiмелъ. А сердце мое привыкшее всегда къ любви незнало куды девать несколко еще горячiя моея страсти, которая мне осталась по разлученiи съ АМИНТОИ, и немогло оно ни по какой мере привыкнуть къ такъ леноснои жизни, какова была оная, которую я препровождалъ въ БЕЗПРИСТРАСТНОСТИ. Тогда я къ увеселенiю моему изложивъ следующую двостишную песенку, пелъ оную на всякой день одинъ съ собои:
Безъ любви и безъ страсти,
все дни суть непрiятны:
Вздыхать нада, чтобъ сласти
любовны были знатны.
Чемъ день всякой провождать
ежели безъ любви жить?
Буде престать угождать,
то чтожъ надлежитъ чинить?
* * *
Охъ коль жизнь есть несносна,
кто страсти неимеетъ!
А душа къ любви косна,
безъ потехъ вся стареетъ.
Чемъ день всякой провождать,
ежели безъ любви жить?
Буде престать угождать,
то чтожъ надлежитъ чинить?
Въ семъ намеренiи выходилъ я изъ города на всякой день смотреть, что непопадетсяли мне какой случаи. Тогда въ некоторой день встретилася со мной едина жена, къ которой доступъ былъ весма благопрiятной; Оная имела поступь смелую и веселую, и нечто иное которое нравилося тотъчасъ лишъ бы ея увидеть. Сiя жена едва толко меня увидела, какъ она тотъ часъ ко мне подошла прося меня благосклонно да бы ея посетить, и говорила мне при томъ, что есть чемъ мне у нея быть доволну.
Многiя оную называли ЩОГОЛСТВОМЪ: Но прямое еи имя есть ЛЮБОВНОСТЬ, которая мне потомъ показала целой листъ бумаги, на которомъ следующiя вирти написаны были:
Видеть все женски лицы
безъ любви безъ пристрастно;
Спознать нову съ девицы
учинять повсечастно;
Казать всемъ тожъ учтивство,
все искать свою радость.
такову то любимство
даетъ въ жизни всемъ сладоть!
Сеи способъ провождать мою жизнь весма мне понравился. Того ради охотно я принявъ все сiя предложенiя следовалъ за ЛЮБОВНОСТІЮ до одного города, которой ея имя носитъ. Сеи городъ очюнь великолепенъ, и весма пребогато построенъ; въ воротахъ города того стоитъ ЧИВОСТЬ, НРАВЪ учтивой, РАЗГОВОРЪ СЛАДКОЙ и УГОДНОСТЬ, которыя даютъ пропуски чтобъ во все собранiя иметь входъ свободной, безъ чего очюнь тамо скушно препровождать надлежитъ свое время. Въ протчемъ, говоря по краинеи мере не весма довлеетъ чтобъ отъ всехъ оныхъ четырехъ лицъ иметь четыри пропуска. Доволно иметь и два толко, а иногда и одинъ: Но что больше имеется пропусковъ, то больше можно потехъ иметь. Наинужнеишiя пропуски, которыя необходимо надлежитъ иметь, и которыя всемъ тамо прiятны толко суть два, то есть УЧТИВОИ НРАВЪ, и СЛАДКОЙ РАЗГОВОРЪ, но чивость и угодность не въ болшои тамъ чести находятся, и съ которыми обыкновенно многiя въ обманъ себя даютъ. Къ томужъ, сiе место есть для великихъ потехъ построено, а прохладныхъ собранiи весма тамъ много и часто находится. Тамо на всякой день изобретаются новыхъ игръ превеликiя тысячи; музыка, пiры, танцы, комедiи, вечернiя песни бываютъ тамъ повседневно. А понеже я былъ съ самой ЛЮБОНОСТІЮ, тогоради я имелъ все четыре пропуска, и отъ того времяни началъ я входить повсюду, и такъ я много тамъ учинилъ знакомости; что я знатенъ сталъ быть по всемъ собранiямъ въ городе. День я препровождалъ по пирушкамъ, а по ночамъ давалъ музыку подъ окнами, и тако неимелъ я времяни чтобъ мне досугъ было скучиться. Но на конецъ, сiя жизнь меня утрудила.
Вкусивъ сладость быть любимымъ,
Чтобъ потомъ нибыло, все немило бываетъ;
и ежели же сердце съ любови незгараетъ,
Всякъ прохладъ кажется мнимымъ.
Я уже началъ въ ЛЮБОВНОСТИ вскуку приходить, когда я былъ въ одномъ веселомъ месте, где нашлися две девицы, разныя межъ собою красоты. Одна изъ нихъ называлася СИЛВІА, которая имела станъ удивителнои, и имела все то что чинитъ прекрасное лице; а сiе наипаче меня въ неи усладило, для того что она была весела, и въ молодомъ самомъ веке, которой вдыхаетъ въ серце всякую утеху. Она имела такъ нечто всепрiятное и любителное, что невозможно увидевъ ея нелюбить. Другой имя было ІРИСА, которая, по правде сказать, что не имела такъ хорошаго стану; однако очюнь собой поставка была, а съ другой стороны въ походке своей имела она поступь простую, но весма во всемъ прiятную. Всякая черта лица ея была совершенно правилная, румянецъ игралъ на томъ весма живои и очюнь светлой; глаза она имела черныя и превеликiя, носъ какъ Орлинои, уста невеликiя и сахарныя. И казадося что все стати, и прикрасы въ неи жилище свое имели: Ибо наипаче когда она смеялася, тогда такъ виделося въ неи много красоты, что мне оную невозможно описать.
Видя ту нечемъ щититься
Да бы хоть на малъ часъ быть предъ нею свободну.
И чтобъ во всемъ еи свершиться
Оныя две прекрасныя девицы въ такъ великую меня радость прiвели, что таковой по другимъ местамъ нигде я неимелъ; А ростался я съ ними имея чювство весма несходное съ темъ, которое я обычаино имелъ, и хотя я весма былъ радъ что я чювствовалъ въ моемъ сердце еще некакую склонность къ любви, однако нехотелъ я со всемъ на ту попуститься; А съ другой стороны казалося мне весма странно чтобъ иметь купно къ двумъ любовь, и немогъ я того понять что какъ бы то можно было двухъ въ одно время любишь и двумъ въ одно время служить. Когда сiя мысль непрестанно съ ума у меня несходила, тогда я увиделъ едину предомною жену весма въ пребогатомъ одеянiи. Оная наипаче то все на одежде своей имела, которое бы могло прикрасы придать ея пригожству, и весма была чисто убрана; такъ же и ни какова телодвиженiя нечинила, которое бы могло испортишь оныя стать. Взглядъ она имела очюнь приветливой, прiемъ весма прiятельской и благочеловечнои, и казалося что она желала отъ всехъ быть любима, и что въ томъ всю свою утеху она имела.
За неи следовало премногое множество пригожихъ молодцовъ, но оная мне больше ласки казала нежели другимъ.
Вы изволите видеть, любезный мои ЛІЦІДА, съ описанiя моего что то есть ГЛАЗОЛЮБНОСТЬ, хотя и многiя съ неучтивой ненависти называютъ оную ЧЕСТНЫМЪ БЛЯДОВСТВОМЪ, и ненадлежитъ вамъ о семъ удивляться, что она мне паче всехъ ласковости чинила, понеже я былъ еще новопрiезжей въ томъ месте. А когда лишъ оная меня увидела, тогда тотчасъ начала мне говорить следующимъ образомъ:
Перестань противляться сугубому жару:
две девы въ твоемъ сердце вместятся безъсвару,
Ибо ежель безъ любви нельзя быть щасливу,
то кто залюбитъ болше,
тотъ щасливъ есть надолше.
Люби СІЛВІЮ красну, ІРИСУ учтиву,
и еще мало двухъ; быть коли нада чиву.
* * *
Мочнои Богини любве сладость такъ есть многа,
что на сто олтаряхъ еи жертва есть у Бога.
Ахъ! коль есть сладко сердцу на то попуститься!
Одна любить нерада?
то другу искать нада,
Дабы непрестать когда въ похоти любиться,
и не позабыть того что въ любви чинится.
* * *
Непечался что будетъ столко любви иметь:
ибо можно съ услугой къ той и другой поспеть,
Часовъ во дни довольно,
отъ той съ другой быть вольно.
Удоволивъ первую, доволь и вторую,
а хотя и десятокъ, немного сказую!
Я велми возблагодарилъ ГЛАЗОЛЮБНОСТИ за сiя ея добрыя советы, которыя я нашолъ такъ по моей мысли, что я ни мало незамедля следовалъ за нею до самого города, которой также какъ и она называется. Тамо я увиделъ на воротахъ следующее надписанiе писменами золотыми:
Царица сердецъ видя что изъ ея царства
всякой день любовниковъ много изходило,
И после первой любви долгаго коварства
сердце устало паки тамъ быть нелюбило.
Велела сеи градъ сздати,
любовниковъ изъяли
Отъ жестокихъ законовъ;
чтобъ въ немъ быти безстановъ.
* * *
И чтобъ они находя любовь зде способну,
безъ жестоты, безъ муки, безъ всякой страсти,
По своимъ мыслямъ ведя жизнь свою удобну,
побывавъ зде въезжали таки безнапасти.
Зде царствуетъ нетрудна
любовь прiятна чюдна.
всегда въ радости быти.
* * *
Котора прогонила печалныя муки,
смятенiе, гневъ, ревность, и жаркую ярость.
Безчеловечнымъ много нечинитъ докуки,
а кто любится лринеи, тотъ саму пьетъ сладость.
Множество въ неи успеху,
подаетъ всемъ потеху,
Все роскоши здесь многи,
всемъ свободны дороги.
Сiя ласковая и прiятная надпись наиболшее придала мне желанiе видеть оной городъ, въ которомъ мне попалось премножество прекрасныхъ женскихъ лицъ; оныя все были убраны, яко бы нарошно для побежденiя всехъ. На нихъ виделося все то, что нравится и въ любовь приводитъ, и употребляли оныя всею своею хитростiю и искусствомъ чтобъ какъ привлеки мимо идущiхъ.
Словомъ, оныя жены изъ техъ тамо были,
которы только любятъ, чтобъ все ихъ любили.
И хоть имъ всегда даромъ то непроходило,
однакъ любятъ чтобъ много при оныхъ насъ было.
ГЛАЗОЛЮБНОСТЬ вшедъ въ оной городъ дала мне въ проводники одного КУПІДОНА глазуна. А что бы вамъ прямо донесть кто то оной былъ, то надлежитъ мне вамъ сказать, что КУПІДОНЫ глазуны вышли отъ прямыя породы КУПИДОНОВЪ самыхъ: Но будучи детми КУПІДОНА и ГЛАЗОЛЮБНОСТИ имеютъ оныя нечто отъ матери своей, отъ отца имъ достался лукъ и стрела но да бы показать, что они не отъ прямыя матери рождены, тогоради неимеютъ оныя ни перевязки на глазахъ, ни свечи горящiя въ рукахъ. Оныя неживутъ подъ законами какъ ГЛАЗОЛЮБНОСТИ которыя они весма исправно наблюдаютъ. Я лишъ едва сталъ быть вместе съ онымъ КУПІДОНОМЪ, какъ онъ мне тотчасъ все свои розказалъ уставы и права, которыя гораздо нетяжки; и нужды никакои въ томъ нетъ, дабы вамъ ихъ подробну изъявить: по тому что вы деиствително имеете ихъ познать чрезъ то что мне еще осталося вамъ донесть. Я возъимелъ намеренiе въ тотъ же самой часъ исполнять самымъ действiемъ повсюду советы сего КУПІДОНА; и въ вечеръ тогожъ самого дни къ попадшеися наветречю мне СИЛВІЕ подошолъ я, и былъ чрезъ несколькое время съ нею.
Я думалъ, что я весь былъ СІЛВІИНЪ въ то время,
и мнилось что толко та могла разъярити;
А не мнилъ, что ІРИСА плодоносно семя любви,
въ сердце мне больше возмогла вложити.
IPICA токмо своимъ едiнымъ тамъ взглядомъ,
пременила мне любовь къ СІЛВІЕ въ обете;
И позабылъ я заразъ шелъ съ ІРИСОИ рядомъ
что была ли СИЛВІЯ когда-либо въ свете.
Въ семъ состоянiи серце мое находилось чрезъ многiя дни, и тогда началъ я иметь некакову радость, для того что я любилъ, а нечювствовалъ никакова безпокойства. Когда я былъ печаленъ, тогда я прямо шолъ къ ІРИСЪ, которая чрезъ сладость своихъ словъ, и чрезъ умилность свою природную увеселяла меня всепрiятно въ гномъ состоянiи; въ которомъ я находился; а когда я имелъ къ веселiю сердце склонно, тогда я тотчасъ бежалъ къ СИЛВІЕ.
Чтобъ въ той любви мне было все благопрiятно,
Я немогъ лучше мою доволствовать похоть;
мало я имелъ любви дабы мне неохать,
но много, чтобъ веселье серцу было внятно.
По долгомъ моемъ пребыванiи въ ГЛАЗОЛЮБНОСТИ. оной КУПИДОНЪ, которой мне тамъ былъ данъ за вожатаго, восхотелъ меня вестъ во ОБЪЯВЛЕНІЕ. Сiе его предложенiе припомнило мне что въ первомъ моемъ похожденiи ПОЧТЕНІЕ запретилъ мне туда ходитъ. И тако съ противленiемъ доказывалъ я тогда непристойность, которая въ томъ была, моему KУПИДОНУ глазуну. Оной услышавъ отъ меня мое доказателство тотъ часъ началъ смеяться надрывая свои животъ, и говорилъ мне что ПОЧТЕНІЕ запрещаетъ онымъ толко ходить во ОБЪЯВЛЕНІЕ, которыя еще прямого способа незнаютъ какъ любить, и смеялся онъ также надъ всеми теми, которыя проходя чрезъ МОЛЧАЛИВОСТЬ продолжали свою дорогу болше половшiя целой, къ сему онъ прибавилъ еще следующее:
Къ почтенью, лзя объявить любовь, безъ презора,
Буде хочетъ на серце держать твою тайну,
то къ целбе швоеи страсти нету средства скора.
Ахъ! ненадлежiтъ молчю иметь чреззвычаину.
* * *
Что ни говорятъ красны, но весма имъ мило
Видеть предъ собою всегда въ страсти на коленахъ
любяща, чъебы серце онымъ знать чинило
что вздохи постоянны; и жаръ не въ пременахъ.
* * *
Оне никогда за то нигде негневятся
любовь къ нимъ, и что оне всемъ любимы зрятся;
на конецъ, что все у нихъ любви же прошаютъ.
По сихъ его словахъ я неимелъ болше нiкакова затрудненiя за нiмъ следовать, а будучи съ нимъ на дороге предложилъ онъ мне советъ следующей:
Предъявляя о любви, нечини ту трудну,
но во всемъ сладку, также весма многолюдну:
Ибо ежели любовь сказуется злою,
то невозможно иметь любви ни съ какою.
Мы прибыли чрезъ самое краткое время въ ОБЪЯВЛЕНІЕ, которое есть весма малое местечко: потому что чрезъ оное токмо лишъ проходить надлежитъ, того ради оно и ненаселено. Входъ въ него некакимъ способомъ есть бедственъ, для того что тамъ много глубокихъ пропастей находится, въ которыя все споткнувшiяся падаютъ беззвороту. Чтожъ касается до самого местечка, въ ономъ на всякой день такъ густая мгла бываетъ, что насiлу можно встретiвшiся съ кемъ разпознатся. Выходiть изъ него надлежитъ чрезъ двои вороты, изъ которыхъ одне называются ОТКАЗЪ, а другiя СНОСНОСТЬ, первыя вороты со всемъ непрiятны, и выводятъ на премногiя худыя поля; но другiя обычаiно неведутъ какъ впревеселыя места. Я тогда имелъ со мной такъ искуснаго оного проводника, что входя въ объявленiе никакои я неимелъ трудности, а вшедъ въ него тотъчасъ я весма щасливо нашолъ ІРИСУ и СИЛВІЮ, и предложилъ имъ обеимъ о моей къ нимъ любви.
При СИЛВІИ красной
Все мое сердце тогда горящи желаньми,
Чтобъ похоти сласнои
Моей тамо угодить, кипело вздыханьми.
Что она причиной,
Когда я о семъ при неи чрезъ все клялся свято,
Была въ томъ единой,
Казалось что то въ самомъ сердце было взято.
Но ІРИСе другой
Когда я игамъ объявлялъ ту жъ любовь самую
Будучи единъ стой;
Когда я СИЛВІИ говорилъ о моей любви, тогда оная притворившися что якобы она мне въ томъ неверила. Потомъ вышла чрезъ вороты СНОСНОСТИ. Но ІРИСА другимъ способомъ поступила, и ушла отъ меня чрезъ вороты ОТКАЗУ. Я оставивъ оную, вышелъ и самъ чрезъ вороты СНОСНОСТИ, дабы достичь СИЛВІЮ, и чрезъ самое краткое время поискавъ, потомъ нашолъ я оную въ одномъ городке весма веселомъ. Оной городокъ былъ немноголюденъ, но самое оное малое число людей пребываетъ межъ себя въ великомъ согласiи. И хотя они мало межъ собой говорятъ, однако всякъ, лишъ половина толко слова выговорится, о всемъ, что желается предложить, знаетъ,
Тамъ все любовники стараются всяко,
чтобъ иметь разговоры на едине како;
И всякой тамъ свои языкъ, но речистъ имеетъ,
которого нимало имъ неразумеетъ.
По правде можно сказать, что столько въ семъ городке слышится разныхъ языковъ, сколько въ немъ находится лицъ. Оному городку имя есть СОЮЗНОСТЬ.
СОЮЗНОСТЬ, которая владеетъ симъ местомъ, боярыня весма преизбранная кажется темъ, которыя ея знаютъ; но которыя знакомства никакова съ неи неимеютъ, те со всемъ за скушную ея почитаютъ. Оная премного разума имеетъ и искусна весма во всемъ. Много у неи находится способовъ, чтобъ какъ себя всемъ вразумитедну показать, и во мгновенiи ока можетъ выразуметь все что еи ни предлагается.
Тамо для своей выгоды,
И дабы розговоры возъиметь особны,
всякихъ средствiи тысящи найдутся способны.
Тамъ везде на нихъ походы,
Хотя инде бываютъ ни къ чему негодны.
Въ самой тотъ же часъ, какъ я вошолъ въ СОЮЗНОСТЬ, уведомился я, что ІРІСА уедiнiлась въ пещеру ЖЕСТОКОСТИ. Сiя весть весмо меня оскорбила; Въ протчемъ я неимелъ охоты чинить тожъ, что я чинилъ въ первой моей любви, ниже такъ-же хотелося мне болше наводнять источникъ оной моими слезами: Но толко и въ силу всего я чинилъ, дабы непотерять какъ мне ІРИСУ, которая поистинне у сердца мне была, что я часто ходилъ къ неи на посещенiе, и тамъ разговарилъ съ нею; а ставя еи въ великую вину ея незговорность, следующее еи говорилъ:
Вы сердитеся за то превесма доволно,
когда кто вамъ говоритъ что васъ любитъ больно!
Симъ красоте обиду чините вы вашей.
Ежели что васъ любить,
темъ васъ на гневъ приводить:
То чтожъ можетъ наитится на сеи земли нашей,
Но видя что въ своемъ намеренiи весма твердо она стояла, того ради я ея тамъ покинулъ съ велiкою горестiю, отъ которыя утешился я въ СОЮЗНОСТИ, куды я въ тотъ же день возвратился.
Я ходя къ оной на всякой день всегда чинилъ тожъ. А съ начала самого оная жестота ІРИСИНА доволно мне чинила потехи, такъ же и радъ я былъ видеть ея незговорчиву для веселiя обещаемаго отъ надежды, которою я себя льстилъ победить въ некоторое время ея жестоту.
О коль сладости сердце чювствуя имеетъ,
Видеть протiвность всегда красоты любовну,
что въ благородной спеси чрезъ жестокость нессловну,
Сладку огня въ немъ наглость зажещи умеетъ!
О коль сердце для гнева сего веселится!
О коль сеи ея отказъ кажетъ ему следу
возъимешь победу!
О коль торжество само сладко ему зрится
что много трудится!
Но я притворялся при неи быть весма печалнымъ для того что она въ жестоте своей твердо стояла, и сказывалъ еи, что чрезъ все часы дня и нощи, которыхъ я въ свете сладчаiшихъ неiмелъ, (ибо я ихъ провождалъ съ СИЛВІЕЮ: ) въ великомъ я отчаянiи находился. Сеи родъ вести мою жизнь казался мне весма прiятенъ. Когда я былъ въ СОЮЗНОСТИ, тогда я былъ весма веселъ, а когда я былъ при жестокой ІРИСЕ, тогда я казался весма быть печалнымъ. Наконецъ, такъ я привыкъ лицемерствовать когда мне хотелось, что плакатьли бы надлежало, то тотчасъ, меня появятся слезы какъ градъ. Такъ же умелъ я и скорбнымъ казаться когда за благопрiятное я находилъ.
По моей воли я зналъ и стонать и плакать,
какъ то къ лутчему чинить весма надлежало.
Но въ любви притворяться довлеетъ немало,
и знать где быть въ печали, и где нада такать.
Но на конецъ притворялся чрезъ долгое время въ сокрушенiи быть при ІРИСЕ, воспрiялъ я намеренiе вывесть оную изъ сего премерзскаго жилища, и нетребуя никаковои помощи отъ ЖАЛОСТИ я учинилъ токмо то, что мне присоветовалъ КУПІДОНЪ ГЛАЗУНЪ, но и вотъ его советъ которой онъ мне далъ:
Вместо чтобъ тебе у неи милости просити.
показуи еи холодность, и крои твою муку:
дабы всегдашню иметь съ любовникомъ слуку.
Сего ради когда паки напосещенiе Я къ неи пришолъ, притворивъ мои глаза въ лицемерство, такъ же и все речи, весело следующее началъ еи говорить:
Ну, такъ уже я несталъ быть вашимъ отъ ныне:
ибо нада оставить васъ мне на едине.
Днесь ваши очи чорны, и все лице красно,
нечинятъ мне никакои муки за напрасно.
Правда, что вы безмерно находитесь слична,
и смягчить ваше сердце, похвальба есть зычна.
Но, ІРІСА; вы лишъ быть хотите жестокой,
а любовь снесть неможетъ такъ спеси высокой.
Я предъ, тобой и слезы имелъ и унылость,
и все что бы васъ могло преложить на милость.
Вы зрели вздыхающа по вашей красоте,
просяща на коленахъ въ сердечной тесноте.
Но понеже ваше сердце такъ ожесточенно,
что ни отъ чего быти неможетъ смягченно.
Такъ прости ужъ, жестока, я васъ покидаю:
и мое сердце отъ васъ во вся отнимаю.
Вы ко мне нехотите милости показать,
Илишъ выговоривъ къ неи сiю речь, тотчасъ тамъ я оную одну отставилъ, и отъ того времяни неприхаживалъ къ неи. Тогда я присталъ къ моей СІЛВІИ паче нежели какъ мне было обычаино, и непренебрегъ я ничего того, которое бы могло ІРИСЕ показать что я во вся оную позабылъ.
Но по несколкомъ времяни сiя незговорна,
чрезъ весма мне щасливу тогда перемену,
Возлюбила лучше быть весма неупорна,
И болше застену
нашла, быть неверной
Нежели съ любовникомъ въ ссоре жить чрезъ мерной.
И тако тотчасъ она преселилась въ СОЮЗНОСТЬ, где ни съ чемъ сперва, какъ съ пенми на меня напала. Я непреминулъ еи божбу чинить изовсеи мочи, что то я длятого учинилъ нарошно, дабы мне видеть, что печалноли бы еи было меня потерять.
Въ то время очюнь у меня делъ умножилося: Ибо сiе весма трудно, чтобъ жить съ двемя персонами въ одной союзности! На всякiй день надлежало мне было писать два писма, на всякой день имелъ я два назначенныхъ СХОДБІЩЪ, и надобно было иметь много хитрости, чтобъ какъ утаiть отъ одной знакомость, которую я имелъ съ другой. Но со всемъ симъ оной недосугъ мне весма былъ прiятенъ; и я бы прожилъ съ нимъ охотно чрезъ долгое время, ежели бы НЕНАВИСТЬ, которая незюжетъ ненавидеть никого въ СОЮЗНОСТИ, помешателства мне въ томъ неучинила. Сiя НЕНАВИСТЬ столко произносила тамъ речей неоснователныхъ, что ІРИСА и СИЛВІЯ принуждены стали быть вытти оттуду, могъ утешиться о отсутствiи другой. Но понеже обе оне выехали вонъ, того ради я незнаю какъ бы мне было тогда и быть, ежели бы КУПІДОНЪ ГЛАЗУНЪ непривелъ меня въ иное местечко очюнь веселое, котораго место положенiе есть удивительное. Земля которая есть въ околности его, всепрiятно украшена потоками. КУПІДОНЪ ГЛАЗУНЪ приводя меня туды говорилъ мне тако:
Это напрасно, что кто будучи въ разлуке
хочетъ пребыть на всегда въ мучителнои скуке.
На что быти въ печали,
чрезъ все дни чрезъ все ночи,
Въ которыхъ изъ всей мочи
* * *
Хотя бя кто все кричалъ, но то безъ успешно?
ТИРСИСЪ, имеи отъ ныне сердце ты утешно;
Скорбь хотя какъ чрезъ мерна,
Отъ сердца его верна
Незделать паче щастна.
* * *
Къ тожъ самое время, мы прибыли въ оное местечко, которое называется ЗАБАВА. Все тамо домы весма прiятны, везде находятся воды въ верхъ бiющiя, и видятся повсюду непрестанно игры, и прикрасы; самая малая вещь въ неисповедимую приводитъ утеху, и все тамошнiя жители придаютъ, къ тому веселiю много причины, ЗАБАВА, которая владеетъ темъ местомъ, девица еще очюнь молода, оную остановляетъ все чтобъ еи нипопалось, и которой чинитъ утеху самая малая безделушка. Я лишъ прибылъ въ сiе местечко, то я тщался тамъ чинишь какъ и другiя, то есть тешiтся всемъ чтобъ мне нiпопалось, дабы темъ прогонитъ печаль, которую могла мне дать РАЗЛУКА съ темъ что я любилъ.
Разлучившiяся тогда съ милыми дружками,
Весма я забавлялся въ потехахъ различныхъ;
Я имелъ толь въ разлуке скорбей неприличныхъ,
Что тысячу всехъ забавъ желалъ я имети
чтобъ чювствителну скуку тогда нетерпети.
всякой день я къ нимъ писалъ, и тожъ одно писмо для обеихъ было. Я имъ писалъ въ писмахъ моихъ великiя тысячи учтивостей любовныхъ. Но и поправке сущей сказать, я бы желалъ лучше ихъ видеть, нежелибъ быть такъ долго въ ЗАБАВЪ; но понеже надлежало ихъ ожидать, тогоради я имелъ терпенiе весма охотно. Некоторое время въ томъ прошло, что мы другъ къ другу писали безперемешки: Но потомъ такъ вдругъ случилось, что я неполучилъ ни одного писма отъ нихъ: Ибо уведомившися ІРИСА и СИЛВІЯ, что я пребывалъ въ ЗАБАВЕ, заразъ ушли обе въ ЗАМОКЪ ДОСАДЫ. Я имелъ честь объявить вамъ въ первомъ моемъ писме о ДОСАДЕ, но я ничего вамъ не предъявилъ о ея замке.
Сiе есть такое место, что въ которомъ надобно всегда ссорится. Сама ДОСАДА между всеми тамо смуты великiя чинитъ тысячю разъ на день, и принуждаетъ часто ласково говорить съ теми, которыя смертелно ненавидимы бываютъ. Но оныя ссоры недолго длятся: ибо любовь во всемъ чинитъ миръ, и соидиняетъ паки техъ, которыя непоссорились какъ по совету ДОСАДЫ.
Сiе тамо весма смешно и потешно есть видеть, что те которыя такъ межъ себя любятся что того болше быть нельзя, почти мерзкими словами съ собой бранятся, и всеми богами кленутся что они не хотятъ другъ друга видеть до смерти; Но чрезъ малое самое потомъ время другъ у друга прощенiя просятъ, и соединяются въ паче тесную дружбу нежели прежде.
Вся любовничья досада
Ибо какъ долго сердится
Когда мысль все любишь рада?
Есть въ томъ замке одинъ человекъ, которой при всехъ ссорахъ посредственникомъ бываетъ. Сеи то человекъ первенствуетъ въ примиренiи, и которой много подаетъ къ тому способовъ; одне его называютъ РАЗГОВОРОМЪ, другiя ПЕРЕГОВОРОМЪ; но я уведомился верно отъ некоторыхъ что онъ называется ТОЛКЪ. Когда я прибылъ въ тотъ замокъ ДОСАДЫ, тогда заразъ встретiлась со мной СІЛВІЯ, которая литъ меня увидела, то тотъчасъ приставивши къ одному человеку, которого я никогда незналъ, начала ему чинить великiя и многiя ласкателства, и такъ поступала что яко бы она меня и незнада. Тогда немедленно подбежала ко мне сама ДОСАДА и вдохнула мне горячее желанiе къ отмщенiю еи онаго поступка.
ІРИСА въ тожъ самое время увидевши меня тамъ наивяшще меня утвердила въ томъ моемъ намеренiи: Ибо она и сама такожъ следовала примеру СИЛВІИНУ. Я тогда нашолъ за благопотребное, чтобъ мне поступить но совету моего КУПІДОНА ГЛАЗУНА, то есть чтобъ несмошреть на нихъ. Отходящему отъ нихъ встретилася мне на дороге одна жена весма пригожа, и которая была почитай въ такъ же великомъ сердце какъ и я. Оной имя есть МЕСТЬ, и понеже мы небыли тамъ вместе одинъ и другая какъ для отмщенiя; того ради наши розговоры не могли быть долго. Но гневъ не такъ меня ослеплялъ какъ оную, и тогда я толко началъ за весма мне прiятную иметь МЕСТЬ, когда ІРИСА и СИЛВІА проходя мимо насъ видели меня при оной жене съ лщемъ весма веселымъ.
своей стороны тожъ чiнiла; но ТОЛКЪ подбежавши къ намъ спрашивалъ у насъ чего бы ради мы такъ ссорiлiся, при которомъ тотъ часъ мы узнали, что наша ссора непроизошла, какъ отъ ложныхъ мненiи, и что она основана была на ЛЮБВИ. Тогда я нимало немешкая палъ еи въ ноги, и прося прощенiя обещался еи хранить мою верность до самой смерти. Съ своей стороны и она себя извиняла такъ любовно, что она меня темъ весма усладила. Потомъ она мне чинила много ласканiи, и непозабыла ничего того, чемъ бы она могла меня уверить, что все, которое она ничинила, непроисходило какъ по наученiю ДОСАДЫ.
О коль сердцу есть прiятно,
видеть за неверну мниму
Речи намъ предлагать внятно!
Тысящи извиненiи
искать, и своей рукою
Отстужныхъ сердца кипенiи
утирать плачъ, а собою
платить за горкiя очамъ
слезы и заунылости
что были но днямъ, по ночамъ.
Я сiе мое примиренiе съ ІРИСОЮ такъ нашолъ быть сладко, что я въ тотъ же часъ побежалъ искать СИЛВІЮ, да бы съ неи тожъ самое учинить. Можетъ быть что оне непоступали со мной чрезъ свои действiя въ лучшей усердности, какъ и я съ ними, такъ же можетъ быть что оне меня обманывали обе, какъ и я ихъ обманывалъ обеихъ: Но въ протчемъ сiе мне нечинило никакова безпокойства:
что боятся оскорбить, и чинить намъ споны,
И что потомъ все тщатся всяко утаити
свою неверность, любя съ другимъ въ любви, жити,
въ протчемъ, буде улестить сладко намъ умеютъ,
то для чего такъ долго съ сердца на нихъ дуться,
и кто бы нехотелъ такъ сладко обманутся?
Я нежелалъ видеть что у оныхъ на сердце было, и доволiлся я токмо темъ, что оне мне показались быть ради, да бы чинить со мной примиренiя.
И я нашолъ такъ сладко, будучи въ ДОСАДЕ
Что дабы таковыжъ всегда чинишь миры,
сотью на всякъ день съ ними имелъ я тамъ стыры.
Удоволившися весма сими малыми ссорами похоть, возъимелъ я такъ наглую, что я немогъ ни мало еи попротивиться чтобъ невесть ІРИСУ и СИЛВІЮ въ одну долину превесма веселую, хотя КУПИДОНЪ ГЛАЗУНЪ и несоветовалъ мне того чинить. Горы, которыя кругомъ обошли сiю долину, очюнь высоки; и много на нихъ почитай повсюду великаго камня дикаго на подобiе пещеръ природно учинившагося, которые въ той долине и идутъ за пещеры уединенныя, таможъ находится одинъ очюнь изрядной замокъ, котораго почитай видеть Нельзя, для того что оной окруженъ со всехъ сторонъ высокимъ лесомъ, которой его покрываетъ. Солнце незаходитъ туды съ своею светлостiю: Ибо его тамо ясность со всемъ не мила, хотя бы какъ мало она туды ни зашла. Тогоради тамо царствуетъ непрестанно нощь, которая неприноситъ въ то место обычаиныхъ своихъ страшилiщъ, и чемъ болше она бываетъ темна; темъ наипаче она кажется красна.
Хотя сiе место весма многолюдно, однако кажется что никово нетъ, понеже все того места обыватели любятъ весма уединенiе, и тако всенародныя и многолюдныя собранiя оттуду все выгнаны, а доволны бываютъ все токмо быть по два вместе, все другiя лишнiя худо тамъ приняты живутъ. Словомъ, одно третiе лице хотя нененарошно, но весма туды не къ стате и не учтиво заходитъ. Сеи замокъ называется ЗАМОКЪ МИЛОСТЕЙ, которыя суть лица очюнь уединенныя, однако оне кажутся, темъ которыя ихъ весма принуждаютъ къ тому, но и то невсегда.
какой мере нежелать другую съ вящшеи утехой видеть, видевъ первую съ великимъ удоволствованiемъ. Въ прочемъ почитай всегда трудно ихъ всехъ видеть, и часто некажется изъ нихъ какъ одна самая малая часть. Надобно иметь много хитрости, щастiя, и превеликiя докуки, дабы какъ изнихъ получишь видеть одну токмо; А наипаче последняя такъ незговорчива, что ежели кто ея желаетъ видеть, то тотъ больше возъимеетъ трудности съ одной съ не и, нежели со всеми первыми. Но уже и она когда кому покажется, то тотъ часъ потомъ преведетъ оного въ замокъ ПРЯМЫЯ РОСКОШИ. Которой не подалеку разстоитъ отъ замка МИЛОСТЕЙ.
Чтожъ до меня касается, я хотелъ видеть оныхъ двухъ красныхъ девушекъ обеихъ вместе: Но въ томъ я много нашолъ трудностей, и еще больше, когда я уведомился что надлежитъ быть всегда съ однимъ лицемъ. Я въ раскаянiе пришолъ почитай тогдажъ, для того что я непослушалъ совету КУПИДОНА ГЛАЗУНА дабы неходить въ тотъ замокъ. Въ протчемъ я желалъ весма чтобъ какъ мои походъ туды вотще не про толъ, и того для вознамерился я силъ своихъ беречь какъ бы мне можно было, такъ же и казаться, что ни которую изъ нихъ я больше нелюблю по техъ местъ, пока мне долее того невозможно будетъ чинить. И тако будучи одинъ на одiне съ ІРИСОЮ, препроводилъ я целую ночь съ нею, и чтобъ отъ васъ, любезный мои ЛІЦІДА, ничего мне неутаить, въ тои ночи вотъ что мне случилося:
Мое сердце все было въ страсти,
съ моей на едине былъ милои,
Следомъ получить все не силой:
* * *
Дабы то въ полне получити,
Я принуждалъ, но вотще всегда
Я токмо позналъ, что никогда
Такъ ту красну невиделъ быти.
* * *
Что я сто разъ паче былъ въ страсти.
Всегда въ скорби, всегда въ напасти,
А всегда оную же любя.
* * *
Будучи въ моемъ задоре искушенiе было на меня нашло, чтобъ для нея оставить СИЛВІЮ, и къ неи толко одной привязаться. Но потомъ очюнь я радъ сталъ быть, что я того неучинилъ: Ибо покинувъ ІРИСУ подъ предлогомъ самымъ безделнымъ я нашолъ СІЛВІЮ такъ красну, и такъ пригожю, что я весь на ту смотря розпался. И былъ съ нею вместе целой день, но не лучше я себя съ онои нашелъ какъ и съ ІРИСОИ.
Такъ же въ очахъ ея ясныхъ
Не много хоти желанной
Виделъ я и въ речахъ красныхъ.
* * *
И едва было то несталось,
А я нудя тую дольше,
что въ любви сладко казалось.
Въ протчемъ хотя безъ всего, но я себя такъ щаслива быть нашолъ при неи, что я болше и непомышлялъ о ІРИСЕ, и въ то самое время, когда она меня, какъ говоритъся, въ месте застала съ СИЛВІЕИ.
Я занепотребное нахожу, чтобъ вамъ описать подробну все укоризны и пени, которыя мне были отъ тои и отъ другой. Тогда я обернулся къ моему КУПИДОНУ ГЛАЗУНУ. Которой мне показался, что онъ мне неможетъ уже никакимъ добрымъ советомъ помощи. Сеи случаи въ такой великои меня стыдъ привелъ, что я ни мало немешкая побежалъ отъ нихъ обеихъ, и бежалъ все грунью даже до одного местечка, которое мне попалось и въ которомъ меня покинулъ мои КУПИДОНЪ ГЛАЗУНЪ говоря что сiе место ему неугодно есть. Многiя въ томъ местечке домы до половины толко построены, а другiя тремя или четырми розными образцами поставлены.
Сiя госпожа есть очень смешна, и оная нiкогда неодевается въ платье: потому что она неможетъ разрешится которой бы лучше вздеть уборъ. И хотя она непрестанно кидается, но однако съ места своего никогда несходитъ: Понеже она намеряется итти въ толь многiя места, что, наконецъ, ни въ которомъ неможетъ побывать. Можно приметить скоро что въ ея гл азахъ непрестанное есть смятенiе, и которыя очюнь мутны; такъ же можно видеть, что она некоторыя имеетъ намеренiя въ своей голове; но которыхъ число такъ есть велико, что она ни одного неможетъ въ действо произвести. Я себя нашолъ въ великомъ затрудненiи въ семъ местечке: Ибо воспомяновенiе ІРИСЫ И СИЛВІИ разделяло мою мысль на две части равныхъ. Я несомневался чтобъ мне невозможно было помириться съ одной, ежели бы одну изъ нихъ которую покинулъ: Но то что я виделъ ВЪ ЗАМКЕ МИЛОСТЕЙ, къ тому меня недопускало. Я уже тогда имелъ чювствiе къ той и другой таково, каково я имелъ прежде къ АМРІНТЕ. Все мои мысли имели межъ собою великое побоище, и хотя я нехотелъ ихъ весма обеихъ покинуть, однако больше я склонности имелъ, чтобъ ихъ потерять обеихъ вместе, нежели выбравъ одну другой предпочтить, такъ что въ боязни, дабы непотерять ни ту ни другую я немогъ иметь ни той ни другой. Словомъ сказать, я былъ тогда въ превеликомъ безъизвестiи что чинить.
Когда любовь чье сердце двумъ краснымъ вручаетъ,
о коль тотъ во все время въ безчасти бываетъ!
а къ одной каждой весма у него убого.
Я тогда незналъ какъ быть, и какъ жить; такъ же и немню я, чтобъ я могъ когда намеренiе какое воспрiять, ежели бы въ единъ изъ техъ дней одна женщина со мной невстретилась.
Сiя жена весма была краевого лица; станомъ и величавостiю своею походила на богиню, и отъ все я ея персоны изходило сiянiе, которое ослепляло очи. Я толко литъ оную увиделъ, то я такъ великое къ неи почтенiе на сердце моемъ почювствовалъ, что я немогъ никакимъ яспособомъ оного къ неи неиметь. Тогда она повышая свои гласъ следующее мне говорила:
Выди ТИРСИСЪ отсюду, пора любовь кинуть:
Не въ семъ то острове, где мысль быватъ уныла,
находится честь, что всемъ добрымъ людемъ мила.
Нада любить было: Любовь учитъ жити,
той огнь безъ света въ сердце невозможетъ быти.
и знаи что мое сличье не отъ смертна племя.
Сiя слова будучи произнесены съ повеленiемъ проникнули даже до самыя глубины сердца моего. Тогда я покраснелъ весь съ стыда тотъ часъ литъ увиделъ состоянiе, въ которомъ я себя находилъ. И въ тожъ самое время такъ я влюбился въ СЛАВУ (ибо то она была) что воспрiявъ намеренiе следовать за нею вышелъ я немедленно изъ НЕРАЗРЕШИМОСТИ. Съ начала самого, сердце мое имело несколко трудности привыкнуть къ сеи премене; и того ради надлежало следующее ему говорить не по одинъ разъ:
Некажи болше моей днесь памяти слабкои
что невозможно въ свете жить безъ любви сладкой,
болше тысячи ФИЛИСЪ возъимела права.
Ступай, и непротився куды ведетъ тая:
сеи любви не можетъ быть лучше иная.
Ты выгратъ сеи пременои: СЛАВА паче красна,
Тако следуя за СЛАВОЮ прибылъ я на берегъ острова ЛЮБВИ. Тамо паки я увиделъ гуляющихъ всехъ красотъ, всехъ сладостей, всехъ прикрасъ, и всехъ статей, которыя уже тогда меня немогли, хотя и много старалися прелстить. Тамо увиделся я паки и съ РАЗУМОМЪ, у которого я весма просилъ прощенiя, для того что я непослушалъ его совета входя въ островъ ЛЮБВИ, онъ меня принялъ очюнь благопрiятно, и видя что я имелъ намеренiе выехать оттуду, на это далъ мне и судно.
Я немогу вамъ сказать что я вышелъ не смотря съ охотой, такъ же и съ некоторою болезнiю на места, въ которыхъ, хотя и много я имелъ нещастiя, но однако болше сладкого и веселаго препроводилъ времяни. Но по прошествiи сего перваго моего устремленiя неiмелъ я о томъ нирадостного чювствiя ниже печалного. И тако простился я съ ЛЮБОВІЮ на всегда.
Простите вы ныне все, хороши! пригожи!
вашъ пленникъ я долго былъ, и навашемъ ложи.
вы везде всему миру велика отрава!
Простите вы ныне все; любить неимею:
зная что есть любовь, ту ненавидеть смею.
Все наши въ неи похоти во всемъ безконечны,
Хотя много радости та всемъ обещаетъ,
но чрезъ свои потехи всехъ она прелщаетъ.
Наше плаванiе отъ самого острова даже до сего места, весма было благополучно; плитъ вышелъ я изъ судна моего на землю, то тотчасъ сталъ писать къ вамъ, любезный мои ЛИЦИДА, сiе писмо, чрезъ которое дабы вамъ объявить состоянiе моего сердца, въ каковомъ оно ныне находится, то есть:
Я уже ныне нелюблю, какъ похвалбу красну:
Я изъ памяти изгналъ
всехъ моихъ ныне ФІЛІСЪ
и яко бы я незналъ ни
АМИНТЪ ниже ІРИСЪ
* * *
услаждаетъ мне память часто и способно;
Однакъ сiе есть толко
какъ Сонъ весма прiятный,
Кого помнить не горько,
Въ протчемъ, любезный мои ЛІЦІДА, я ныне иного неимею достойнаго во известiе вамъ учинить, токмо что въ близости следовать буду и самъ за симъ моимъ. Итогоради уповаю, что вскоре возъимею радость съ вами увидется и дружески объняться.
КОНЕЦЪ ВТОРОЙ ЧАСТИ.