СТИХИ ЭПИТАЛАМИЧЕСКИЕ
НА БРАК ЕГО СИЯТЕЛЬСТВА
КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА БОРИСОВИЧА КУРАКИНА
И КНЯГИНИ АЛЕКСАНДРЫ ИВАНОВНЫ
Во един день прошлого в город Гамбург лета
При самом ясном небе от солнечна света
Влетел вестник Меркурий; но весь запыхался,
Так что, смотря на него, и я испужался,
Мысля, что б за причина его чрезвычайна
Учинила уставша? Беда ль неначайна
Над кем стряслася, что ли? Вижу, что непросто:
Ибо таков он не был, говорят, лет со сто.
Стал я, нетерпеливный, Меркура улещать,
То гладким, то сердитым его словом прельщать:
"Что, сударь, тебе сталось, министр перва бога!
Или тебе некошна вся была дорога!
Пожалуйста, скажи мне, благодарен буду,
И как Аполлона, так тебя не забуду".
Дышит Меркурий, а я: "Эх, сударь, уж скучишь!
Ведь я равно и тебе, как и Аполлону,
Служу, не больше чести имам твоей ону.
Так-то, право, служи вам, а вы не глядите,
Несмотря на верность, в смех всё становите.
Ну, сударь, ведь таки мне сказать случай надо,
И недаром ты прибыл до сего днесь града?"
Молчит Меркурий; только кажет мне рукою
На одного мальчика прекрасна собою,
Которой недалеко весел стоял тамо,
Маленькой сайдак его украшал всё рамо,
Колчан ему каленых висел стрел за плечьми,
Быстрехонек казался, как бы река течьми.
Узнал я зараз, что то Купидон воришка:
Ибо у меня таки столько есть умишка.
Тогда хоть еще сердце мое трепетало,
Но, видев Купидона, легче ему стало;
Уже я стал ожидать всё благополучно,
И молчание оно не так было скучно
Меркуриево; к тому ж, что я строй великой
На которой дивяся не мог насмотреться,
Так хорошему нельзя в Пруссии иметься.
Гимен на торжественной ехал колеснице,
Купидушки ту везли, прочие шли сице:
Любовь, держа два сердца, пламенем горящи,
Цепочкой золотою связаны блещащи,
Шла за Гименом; близко потом Верность мила,
С ней Постоянство, Радость всё в ладоши била.
Карнукопиа везде по дороге цветы
Бросала, которыми, богато одеты,
Подбирая, меж собой деточки играли,
А все-таки за строем оным те бежали.
Мужеска все казались пола княжичами,
А женска прекрасными виделись княжнами.
По обеим сторонам много Купидонов,
Где воздух разбегался от их крыльных звонов,
Всех прохлаждая, из них держал в руке всякой
Факел с огнем яра воску, неинакой.
Все восклицали вкупе согласно устами:
"Брякнули княжескими на любовь руками!
Брякнули, гей!" Но больше еще я дивился,
Как там Аполлон с скрипкой появился,
Весь статнее Гинниона, также и Батиста, {*}
{* Два славные в Париже игроки на скрипице.}
И всяк бы его назвал тогда божка иста,
Которой смычком весьма так начал красно,
Так же приговаривать и языком ясно
(Когда он пел и играл, музыка молчала,
Но только в удивлени се своем внимала):
"Брякнули княжескими на любовь руками,
Юже, чтоб никакой день расторгл! Ни косами
Смерть сурова! Брякнули, гей! в княжеском чине:
Счастливо век вам златой встает в благостыне!
О вас новобрачнии! О с надеждой многи
Потомки! О и чада! О брачни чертоги!
Зрите все люди ныне на отроковицы
Посягающей лице, чистой голубицы:
Палладийской вся ее красота есть равла,
Власами ни Венера толь чисто приправна,
Или Диана, когда колчаны скидает,
Из лесов на небо та прибыти хотяща,
Красится; но сия в сей красоте есть вяща.
Такая то у нас есть княгиня! Днесь тыя
Свет души видя в оной, смертну тую быти
Не речеши, и счастьем богам ся сравнити
Не устыдишься. Она поступь твою равно,
И златом блещущую одежду всю славно,
Зрети любит, тя любя, а мысльми глубоки
В себе изображает: как то с ней любо
Поступишь! и как то ей вместе быть не грубо!
И как то славна всюду узрится с тобою!
Но не бойся, не бойся, о красна княгиня!
Тебя любит Юпитер, Юнона богиня:
Не бо во сне зрится ти такова днесь радость.
Истинна то самая, истинна то сладость.
Со мною всем богам ты о совсем угодна!
Ныне воскликните вси согласно устами:
Брякнули княжескими на любовь руками!
Брякнули, гей! руками, княгиня прекрасна
Что в небе равных своих весь свет погашает,
А сама едина там паче всех блистает".
Тут замолчал Аполлон. Но купиды сами:
"Брякнули княжескими на любовь руками!"
Как велико веселье всё мне сердце развело!
Тотчас я узнал, что строй весь тот шел от брака
Князя, но Александра: ибо то мне всяка
В оном строю особа известно казала,
Увидев тогда Меркур, что то я догадался,
Стал уж мне то ж подтверждать; но я рассмеялся:
"Молчи, Меркурий, пожалуйста молчи,
Сказывать то другим лети, иль поскачи".
Чтоб следующу песню весело не запеть.
Апрель 1730
Примечания
Стихи эпиталамические на брак его сиятельства князя Александра Борисовича Куракина и княгини Александры Ивановны. В родословной князя А. Б. Куракина указывается, что он "женат, с 26 апреля 1730 г., на Александре Ивановне Паниной" ("Архив кн. Ф. А. Куракина", кн. 1. СПб., 1890, стр. 363). Эта же дата указана в "Древней российской вивлиофике" (изд. 2-е, ч. 17. М., 1791, стр. 418). Саксонский посол писал из Москвы 24 апреля 1730 г., что камергер князь Куракин "женился на этих днях на дочери генерал-майора Панина" ("Сборник Русского исторического общества", т. 5. СПб., 1870, стр. 378). Эти сведения позволяют утверждать, что "Стихи эпиталамические", так же как следующая за ними "Песня на оный благополучный брак", написаны не позднее апреля 1730 г. Начало "Стихов эпиталамических": "Во един день прошлого в город Гамбург лета" - помогает уточнить некоторые факты, относящиеся к наименее освещенному периоду биографии Тредиаковского. Летом 1729 г. Тредиаковский, следовательно, находился в Гамбурге. Там же он праздновал коронование Анны в августе 1730 г. Там Тредиаковский получил из Москвы от А. Б. Куракина письмо с советом сделать перевод какой-нибудь французской книги и здесь подготовил "Езду". Образ Меркурия, бога вестника, символизирует в "Стихах эпиталамических" весть о помолвке князя Куракина летом 1729 г. Дошла ли эта весть до Гамбурга тогда же или только в связи со свадьбой в апреле 1730 г. - неизвестно, во всяком случае Тредиаковский говорит о ней в прошедшем времени ("прошлого лета"). Судя по заключительным строкам, "Стихи эпиталамические", посвященные помолвке, написаны одновременно с "Песней на оный благополучный (т. е. благополучно состоявшийся) брак". Учинила уставша - довела до усталости. Министр перва бога - слуга, посланец Юпитера (от латинск. minister - слуга). Дышит Меркурий - т. е. не может отдышаться, молчит. Равно... служу и т. д. - служу вам обоим, а чести от него не больше, чем от тебя. Возможно, намек на то, что Тредиаковский в это время был занят не только поэтическими делами, но и какими-то служебными поручениями. Корнукопиа (лат.) - богиня изобилия (точнее: Copia - богиня изобилия, cornu Copiae - рог изобилия). Яра воску -чистого белого воску. Брякнули... на любовь руками - ударили по рукам при помолвке. Юже, чтоб никакой день расторгл! Ни косами смерть сурова! - которую (любовь) не расторгли бы ни время, ни смерть. Зрите... на отроковицы. Посягающей лице - смотрите на лицо девицы, выходящей замуж (посягать- вступать в брак). Палладийской вся ее красота есть равна - по красоте она равна Афине Палладе. Юнона очесы блистает. В античной мифологии Юнона, супруга Юпитера, изображалась обладательницей огромных прекрасных глаз (у Гомера: волоокая). Благия свет души - свет благой души,. Смертну тую быти не речеши - не назовешь ее (княгиню) смертной. В себе изображает - представляет себе. Не бо во сне - ибо не во сне. Со мною - т. е. с Аполлоном. В небе равных своих весь свет погашает - т. е. княгиня, блистая, как зарница (Венера, утренняя и вечерняя звезда), затмевает свет всех других звезд. Князя, но Александра. Здесь союз "но" имеет ограничительный, уточняющий смысл. Известно казала - явственно показывала.