Способ к сложению российских стихов, против выданного в 1735 годе исправленный и дополненный

СПОСОБ К СЛОЖЕНИЮ РОССИЙСКИХ СТИХОВ,

Речь есть двояка: одна свободная или проза, которая особливо принадлежит до реторов и до историков; а другая заключенная, или стихи, кою по большей части употребляют пииты. 

Все, что стихи имеют общее с прозою, то их не различает с сею. И понеже литеры, склады, ударение или сила, коя однажды токмо во всяком слове, и на одном в нем некотором из складов полагается, также оные самые слова, а притом самые члены периодов, и периоды, общи прозе и стихам, того ради всеми сими не могут они различиться между собою. 

Определенное число слогов в старых не наших, но польских, а к нам введенных без всякого основания стихах, не отменяет их от прозы: ибо члены так называемого {Фигура, которая все члены в одном периоде полагает равныи, и почитай разносложными. По словам она: равноценная.} исоколона реторического также почитай определенными числами падают; однако сии члены не стихи. 

Разделение большого и среднего старого польского у нас стиха, или лучше прозаические строчки, на-две половины, также не отменяет их от прозы: ибо, сверх того что все прочие малые из старых стихов не делятся на-двое, члены периодов прозаических подобно ж пресекаются препинаниями, а иногда и точно на две части. 

Рифма, о которой ниже будет, равным же образом не различает стихах прозою: ибо рифма не может и быть рифмою, не вознося одного стиха к другому, то есть, не может быть рифма без двух стихов; но стих каждый есть сам собою, и один долженствует состоять и быть стихом. 

Все сие совокупно восприятое, а именно, число слогов, разделение на-две части, и рифма, не отменит никак стиха от прозы: ибо что порознь в себе чего отнюдь и всеконечно не имеет, то и совокупно дать того не может, для того что негде каждому взять в себе особно; да и все сие составит токмо некоторый член периода; а согласившемуся первую рифму с другой, произойдут два некоторых же периодических членов, или и один нелепый с так называемой фигурою {Сия фигура все члены в периоде оканчивает подобно и подобным звоном. По словам значит: } гомиотелевтон. 

Высота стиля, смелость изображений, живность фигур, устремительное движение, отрывистое оставление порятка и прочее не отличают стиха от прозы: ибо все сие употребляют иногда и реторы и историки. А хотя б они и никого да не употребляли, однако все сие особливо принадлежит до свойства Поэзии, а не до состава и существа стиха. 

И как иная есть речь свободная, а иная заключенная, то следует, что всеконечно надлежит быть между ними существенной разности. - 

Сия не может быть у нас существеннейшая, как токмо когда в речи целой многократно повторяется тон, называемый просодиею, силою и ударением по некоторым определенным расстояниям от самого себя отстоящий; сие каждому собственным опытом тотчас познать можно. 

Расстояния сии бывают или после тона, или пред тоном; да и никогда у нас как больше двух складов в себе не содержат, так и меньше одного никогда не имеют. 

Тон с расстоянием своим от другого подобного тона называется стопа. Ежели расстояние его находится после тона и содержит в себе токмо один склад, то стопа сия есть хорей, или как другие называют, трохей, а обыкновенный его знак есть следующий - U, слово же состоящее хореем есть, например, для того что в нем самый первый склад силою ударяется, а другие не имеют силы. Когда ж расстояние будет пред тоном, и состоять оно имеет одним же складом; то стопа сделается иамб, коего знак есть противный первому U --, а слово, например, гремит, потому что в нем второй слог ударен силою, а первый без ударения. Но буде после тона случается два слога без силы, и также два пред тоном, то в первом случае стопа сделается дактиль, которого знак есть сей - U U, a слово, например, молния; во втором же стопа будет анапесто, знак его противный дактилеву, именно ж сей U U --, а слово например следующее: поразит. 

Во всяком слове ударенный, или возвышенный слог силою {Поныне ударениям нашим, кои бывают иногда и на шестом слоге и далее от правыя руки, правилом есть токмо одно обыкновение. По сему общему употреблению часто в некоторых словах слоги двояко ударяются, например: жестоко и жестоко. Таких двойных ударений премного; а. в сем случае должен писатель означать всегда силою тот слог, который он ударил, но в стихах сия должность есть необходима.}, то есть тоном, называется долгий; но прочие все в нем, сколько б их ни было, короткие. 

И как премножество есть слов односложных; то следует, что и они без тона выговорены быть не могут. 

Того ради, все односложные слова по естеству своему суть долгие. Однако, хотя сие есть и бесспорно, толко ж употребление наших стихотворцев почитает им все в составлении стопы общими, то есть, и долгими и короткими, смотря по потребности: сие невольность толь есть нужная, что без нее едва ль бы можно было составить один токмо стих без превеликия трудности. 

Сия точно долгота и краткость слогов именуется в нашем стихосложении количеством складов, которое есть всеконечно тоническое {Сие в наших складах само собою есть прямое количество, а не с греческого и латинского примера названное токмо. Доказывается непреоборимо так: "где напряжение вверьх голоса, там голос есть выше. Но тон есть напряжение вверх голоса. Следовательно, где тон, там голос есть выше. От голоса, кой ниже, есть расстояние: оно величина", а сие самое и есть истинное количество. Ч. Н. Д.}, то есть, возвышающее и понижающее голос выговора нашего, и разнящееся всею своею природою от количества слогов в стихотворении греческом и римском, кое у них, при ударении слогов тоном, размеряется временем, то есть, продолжением и сокращением голоса. 

Итак греческое и римское количество слогов протягает и сокращает слоги; а наше возвышает и понижает оные. 

Стопы наибольше употребляемые в нашем ныне стихосложении: хорей и иамб. За обе сии стопы повсюду, выключая некие места в некоторых стихах, о чем ниже, полагается стопа пиррихий, состоящий из двух складов кратких, без чего ни единого нашего стиха составить не можно. 

Не токмо не противны нашим стихам стопы дактиль и анапест, по примеру греческого стихосложения, но еще и приятными кажутся знающим силу особам: наш язык, не как некоторые из европейских, для ударений своих на разных слогах в словах, толикую же к тому имеет способность, коликую и греческий с латинским. Сему довольный дан образец в Барклаиевой Аргениде, переведенной по нашему. 

Тоническое количество в наших стихах есть самое первое и главное основание, и как жизнь и душа оных. Введено оно в наше стихотворение в 1735 году. 

Стих есть речь, имеющая многие слова, определенным числом стоп с начала до конца падающая. 

Стихи именуются и у нас от числа в них стоп разно: ибо иный стих есть гексаметр, то есть шесть мер имеющий; иный пентаметр, пять; иный тетраметр, четыре; иный триметр, три; иный диметр, две; и напоследок монометр, в одной токмо стопе состоящий. 

Стих монометр не может быть свойственно стихом: ибо каждый долженствует иметь не одну токмо стопу, как то видно из определения, или описания стиху в § 1 сея главы. 

Стих гексаметр, который называется большим и героическим, и эпическим, может у нас быть хорее-пиррихический, и иамбо-пиррихический с рифмами: также, дактило-хорее-пиррихический, и анапесто-иамбо-пиррихический без рифм. 

Стопа пиррихий для того ко всем присовокуплена названиям, что как в хореическом вместо хорея, и иамбическом вместо иамба; так и в дактило-хореическом вместо хорея ж, и в анапесто-ямбическом стихе вместо иамба ж она полагается. Вольность такая есть необходима ради наших многосложных слов, без которыя невозможно будет, почитай, и одного стиха сложить; о сем упомянуто в § 18 главы первыя. 

Стих гексаметр хореический разделяется на две части, из которых каждая называется полстишие. 

Средина, где оба полстишия соединяются так, что первое окончанием, а второе началом, именуется пресечение. Оно есть всегда в первом полстишии: знак его, конец слова, и того первого полстишия. 

Ибо конец второго полстишия называется рифма. Она состоит как в хореическом, так и иамбическом стихе иногда двумя складами, а иногда одним. Но в тетраметре, триметре и диметре хореическом токмо, употребляемом особливо в десятистишных строфах, о коих ниже, может она изрядно состоять в самой средине строфы и тремя слогами.

§ 9

Когда двумя состоит слогами, то она есть чистый хорей, а именуется женскою, да и стих тот, в коем она называется от нея женским же; но стих, в котором рифма есть односложная, называемая мужескою, именуется по ней мужеским; а она есть конец иамба, или начало хорея. Буде ж когда рифма состоять имеет тремя складами, то ей и стиху ея надлежит, кажется, именоваться по ней обоюдным, для того что она совокупно и мужеская и женская, или справедливее, ни та ни другая; но стопа ея есть точный наш дактиль. 

Стиха гексаметра хореического женского, первое полстишие долженствует состоять тремя стопами и долгим слогом, который есть пресечением, но второе, имеющее двусложную рифму, тремя токмо, из них последняя стопа и есть рифма.

Пример:

Напротив того, хореического мужеского стиха первое полстишие состоять имеет тремя стопами равно; и третиею оканчивать слово для пресечения; а второе, имеющее односложную рифму, тремя и долгим слогом, который и составит рифму.

Пример:

Сия есть причина, что стих гексаметр хореический, как женский, так и мужеский, есть гиперкаталектик, то есть имеющий слог лишний сверх шести стоп. 

Стихи всякого рода и меры так между собою смешиваются, что иногда по двух стихах женских полагаются два мужеские; и напротив того, что и делает непрерывную рифму; иногда по одном женском, или мужеском два мужеские, или женские, а сие производит рифму смешенную. 

Первое смешение стихов женских и мужеских всякого рода, то есть, когда по двух стихах женских или мужеских, полагаются два мужеские или женские, бывают особливо в стихах гексаметрах и пентаметрах; прочие все принадлежат до строф, и еще так, что в десятистишных, хореических токмо, строфах по первом четверостишии могут положены быть два стиха обоюдныя рифмы; а строфы такие обыкновенно состоят тетраметрами, триметрами и диметрами, о коих ниже. Впрочем, смешение сие рифм называется вообще: сочетание стихов. 

Наблюдать опасно должно, чтобы в мужеском стихе хореическом не начинать никогда второго полстишия односложным словом. Однако, выключаются из сего следующие: 1) все односложные предлоги. 2) частицы и, не, ни. 3) кто, что, тот, та, то, сей, кой, как, так, коль, толь; 4) но, а. 5) да, чтоб, й подобные не оканчивающие разум: ибо для того односложным словом не надобно начинать второе полстишие, что слово то может составить разум, с первым полстишием, и быть пресечением, от чего состав сделается женского первого полстишия, которого тут не надобно: но выключенные частицы разума не оканчивают, и потому можно с них начинать второе полстишие мужеское, как с таких, которые первого своего полстишия мужеского не могут сделать женским, и быть почитаемы пресечением. 

Есть порок в старых у нас польских стихах, или лучше прозаических строчках, который впрочем красотою в греческих и латинских; именно ж, когда переносится недоконченный разум в первом стихе в начало последующего. В сих он для того красотою, что стихи их между собою, от неравности стоп, неравны, и притом рифм не имеют: следовательно, один стих пред другим не делается ни хром, ни в согласии окончательного звона, для неравности, не предускоряет прежде, нежели слух требует, еще и больше чрез то один стих с другим сопрягается. Но в равных/каковы старые наши прозаические строчки, все сие делается необходимо противным образом, так что весьма сие в них нелепо, и противно нежному слуху. Того ради, в нынешнем нашем гексаметре, для равности его, и ради рифмы, отнюдь не надлежит употреблять сей перенос или до самого конца стиха. Первое полстишие есть целый же стих триметр, и для того сей порок нечувствителен бывает, да и рифма не предускоряет; для того что на пресечении всегда бывает некоторое малое и тайное почитай отдохновение.

Член II

О СТИХЕ ГЕКСАМЕТРЕ ИАМБИЧЕСКОМ 

Стих гексаметр иамбический, как мужеский, так и женский, разделяется на два полстишия, из которых в обоих стихах первое полстишие состоит тремя стопами; но второе, в женском, а не в мужеском стихе, имеет три стопы и слог краткий.

Пример мужеского:

Пример женского:

Ясно, что гексаметр иамбический мужеский есть акапалекшик, то есть, цельный и совершенный всеми стопами: но женский гиперкагпалектпик, то есть, имеющий слог лишний сверьх полного шестистопного числа. 

Всемерно должно блюстись, чтобы в иамбическом гексаметре первого полстишия не оканчивать пиррихием, но всегда иамбом: природа стиха не терпит сего порока. Надобно знать, что акаталектичество, то есть полная мера стиха, в иамбическом есть всегда мужеский стих. И понеже сей гексаметр состоит из двух цельных триметров, а каждый триметр порознь кончится по естеству своему иамбом, то кому не ясно, что первое полстишие, которое есть одно из тех двух триметров, долженствует пресекаться иамбом. Следовательно, употребляющие противное сему, погрешают против естественного состава должного иамбическому гексаметру. Потребно ведать и сие, что стих иамбический; введен к нам с обрасца немецких стихов; но в немецких? всегда он пресекается иамбом, как то и разум повелевает. 

Сей стих есть подражание греческому и римскому. Наш язык и к нему сроден; а искусные люди находят, что и ему можно дать место между нашими стихами, и еще лучше любуются Им, нежели нашими обыкновенными хореическими и иамбическими. Без сомнения, привыкшие к движению латинских Любоваться им имеют; но все прочие и не столько и не так, для того что в нем и ход устремителен, и нет рифмы. Как то ни есть, только я его здесь для охотников предлагаю. Не мешает, что у нас многие роды стихов будут. Французы, у коих один токмо род гексаметра, болезнуют, что они тем толь скудны. Болезнование сие изображено и у Ролленя в древней истории, и у Дасиэра в примечаниях его на переводы с древних. 

Итак, стих дактило-хореический гексаметр состоит шестью стопами таким образом, что в первые два места приемлет стопу дактиля или хорея, а вместо хорея пиррихия; но в третьем всеконечно должно быть или дактилю или хорею так, чтоб долгий слог дактилев или хореев был окончанием слова. В четвертом может быть дактиль или хорей, а вместо хорея пиррихий. Но в пятой степени непременно долженствует быть дактиль, а в шестой точно хорей. Притом, все односложные слова должно почитать за общие.

пентпемимерною, которая бывает по двух целых стопах в начале третиея, начинающияся долгим слогом дактиля, или хорея, и притом тут кончить слово. Прочия пресечения сами делаться будут составом стиха.

Пример:

Всяк видит, что сей стих есть акаталектик, то есть, полный, и не имеющий лишка сверх числа стоп. 

Сей стих у латин и у греков в пятое место приемлет иногда стопу спондея, который состоит из двух долгих слогов, когда или важность какая вещи, или великость, или презелъная печаль, и сокрушение, или что весьма сильное и крайнее объявляется. Сему можно быть и у нас по их примеру, то есть можно полагать в пятое место стопу хорея, или вместо его пиррихия за всегдашний дактиль, но в подобных же обстоятельствах.

Пример:

И понеже сей род стихов есть неравен в рассуждении одного стиха с другим, для того что иный в четырех местах дактилями состоит, иный то дактилями, то хореями, а иный хореями одними до самого пятого места, в коем всегда есть дактиль кроме помянутых обстоятельств в § 20, состоять может, и также, что в нем не соглашается один стих с другим рифмою, то следовательно, может в нем быть и перенос из стиха в начало другого, употребляемый у древних. 

Сей стих нового изобретения, и есть он подражание дактилохореическому. Как дактилохореический сходствует с хореическим; так и сей анапестоиамбический с иамбическим. Он не меньше осанист дактилохорейческого, как то всяк знающий охотник чувствовать может. 

Состоит сей стих шестью стопами, и на конце кратким слогом; так что в первой степени может быть анапест или иамб (а вместо иамба пиррихий), во второй анапест, или ямб, или пиррихий, в третией непременно или анапест, или иамб, а отнюдь не пиррихий, да и оканчавать слово пресечением. В четвертой и пятой анапест, или иамб, или пиррихий; но в шестой непременно анапест, и по нем слог краткий.

Посему, сей стих есть гиперкаталектик, то есть, имеющий лишний слог сверх числа стоп. 

Может и сей стих принять в шестое место, при самом важном чего-нибудь описании, стопу иамба вместо анапеста, но отнюдь не пиррихия.

Пример:

Для неравности своея, и что также долженствует он быть без рифмы с другим следующим стихом, может и сей стих переносить разум в начало следующего. 

Превеликая красота как в дактилохореическом, так и в анапестоиамбическом гексаметре, когда не каждое слово каждую составляет стопу, но частью своей преходит в следующую. Чрез сие приятным образом сопрягаются между собою стопы, и меры ударяются по силам (скансиа). Сие самое должно по большей части наблюдать и в хореическом и в иамбичесом гексамстрах; а словом, и во всех прочих хореических и иамбических, о которых будет ниже. 

Стих пентаметр хореический женский делится на-два полстишия: в первом имеет две стопы и слог долгий, который есть пресечение; а во втором три стопы ровно.

Пример:

Но мужеский пентаметр в первом полстишии полагает три стопы, из коих конец последния есть пресечение; а во втором две, и по них слог долгий.

Пример:

§ 2

Ясно, что пентаметр хореический мужеский и женский есть гиперкаталектик, то есть лишний слог сверх числа стоп имеющий. 

Что говорено о гексаметре хореическом во второй главе, в §§ 12, 13 и 14, то все должно разуметь и о сем пентаметре, и при составе его наблюдать. 

Есть пентаметр хореический и без пресечения; но сей делается по вольности; употреблять ея всеконечно не должно, разве уже какая необходимая нужда приведет к тому, да и то б было в некотором самом кратком сочинении, каково есть эпиграмма. Сим вольным пентаметром хотя и сочинено у меня с 20 строф, не в неприятной впрочем материи; однако я не прошу никого в том мне следовать. 

Стих пентаметр иамбический имеет два полстишия, то есть, он пресекается, В первом полстишии мужеского стиха содержит он две стопы; из сих последния конец есть пресечение; а во втором три стопы ровно.

Но женский иамбический пентаметр в первом полстишии хотя две ж стопы имеет и последние концом пресекаются, однако во втором его полстишии три стопы, и слог краткий.

Посему мужеский пентаметр иамбический есть акаталектик, а женский гиперкаталектик. 

§ 16, положено наблюдение, и причина наблюдению, о первом полстишии стиха иамбического гексаметра, в рассуждении пресечения, а именно, что оно никогда не долженствует пресекаемо быть пиррихием, но всегда и непременно иамбом: оное наблюдение есть равно наблюдением и для сего пентаметра иамбического в рассуждении того ж. Впрочем, хотя и есть также пентаметр иамбический без пресечения, однако сие делается разным же образом, как и в хореическом, по великой вольности, и в самых малых штуках: сему я не советую в важном сочинении подражать. 

Пентаметр дактилохореический, по примеру греческому и латинскому, никогда один быть не долженствует, но всегда с гексаметром своего рода. Сии двустишия древние прозвали героэлегиаческими. 

Он хотя у древних также есть без рифмы, но у нас изрядно рифму принять может, только наипаче, что ему всегда надобно быть с гексаметром, то гексаметр составит женскую, а он пентаметр мужескую рифму. 

Имеет он в первом месте; стопу дактиля, или хорея, или вместо хорея пиррихия; во втором дактиля ж, или хорея ж, или ж и пиррихия, и после слог долгий, который есть пресечение, и оканчивает слово; но в двух последующих непременно дактиля, и слог долгий же, кой с слогом пресечения составляет пятую стопу.

Пример:

Когда сии героэлегиаческие стихи без рифм, то они ограничиваются двустишиями; но с рифмами круг их состоять имеет необходимо в четверостишиях, ради двух женских рифм в двух гексаметрах и двух же мужеских, в стольких же пентаметрах. 

Пентаметр сей размеряется Квинтилианом (в кн. 6. в гл. 4) инако, именно ж, в двух первых местах так, как я объявил § 9, но в третием спондей (состоящий из двух долгих слогов) таким образом, чтоб первый его слог был конец слова, а вторый начало другого: потом два анапеста.

Пример:

Все равно, хотя первым, хотя сим вторым образом размерять сей пентаметр. Однако первым способом обыкновеннее всюду учат его мерять. 

Сей пентаметр вновь найден: он есть подражание дактилохореическому. И понеже явился вновь же гексаметр анапестоиамбический, то надобно стало составить и пентаметр подобный. 

Кажется, что сему и у нас лучше быть с своим гексаметром, но притом и с рифмою; так что в гексаметре его будет женская, а в нем пентаметре мужеская рифма. 

Состав его есть следующий. Сперва употребляются две стопы, которые или два иамба, или два анапеста, или иамб с анапестом, или анапест с иамбом так, чтобы в последней которой-нибудь из сих стоп конец был также концом и слова, что и сделает пресечение; потом непременно три анапеста.

Пример:

Сей стих пресечения не имеет; а состоит он четырьмя! токмо стопами. Он есть также женский и мужеский.

Пример женского:

Пример мужеского:

Всяк видит, что тетраметр хореический женский есть акаталектик, то есть, полное число стоп имеющий; а мужеский каталектик: в нем недостает слога в полное число стоп. 

Как составляется тетраметр хореический обоего рода, так и триметр, и диметр, уменьшаясь токмо один пред другим стопою; и что женские хореические сих родов акаталектики, а мужеские каталектики. 

Пример мужеского:

Пример женского:

Видимо, что тетраметр иамбический мужеский есть акаталектик, то есть, полный; а женский гиперкаталектик, имеющий лишний слог сверх полного числа стоп. 

Как тетраметр иамбический составляется, так равно и триметр, и диметр с умалением стопы один пред другим; и что все сии иамбические мужеские акаталектики, а женские гиперкаталектики. 

Строфа есть совокупление многих стихов, разум полный содержащих. 

Строфа наша не бывает меньше четырех стихов, ни больше десяти. 

Имеющие чотку стихов называются правильными строфами, неправильными же, в коих нечотка. 

Употребительные строфы наши состоят из тетраметров: но можно им быть из триметров и диметров иногда, но разве весьма ретко, и из пентаметров. 

Хотя и непротивно, чтобы в строфах употреблять непрерывную смешанная. Впрочем, весьма наблюдать должно, что которым родом рифмы строфа кончится, тем бы в следующей строфе первого стиха не начинать: ибо ставится сие в великий порок и нелепый, и также в малое знание сочинителю. 

Строфы, в которых все стихи единого рода и меры, называются равными; неравными же те, кои не один род стихов и не одну меру имеют. 

Строфа четырестишная:

Праведных стези весть Бог,
И всегда их сам защитит;
Путь же злых, хотя и мног,
Грозна гибель весь похитит. 

Строфа пятистишная:

Очи с плача помутились;
От врагов весь сокрушен:
Пагубно в себе озлились,

Я надежды уж лишен. 

Строфа шестистишная:

День всегда плывет за днем;
Нощь же нощи пременяет;
Волю благу чин являет,
И строение о всем;
Нет сомнения ни мало:
То от тверди твердо стало. 

Строфа семистишная:

Вниду к Твоему Престолу,
И в Олтарь священный Твой,
Проявлен в горе святой;
В нем паду пред тем ниц долу:
Ты желаниям конец,
Исполнение изволу,
И любви моей венец. 

Се Языки ворвались,
Боже, во Твое наследство;
И, святому Храму в бедство,
С осквернением внеслись:
Град, и все его пространство,
Обратили без следов
Во хранилище плодов,
Все расхитивши убранство. 

Строфа девятистишная:

В сердце их всегдашня лесть,
Токмо ту и помышляют;
Неизвестно, что за в месть
Брани всяк день ополчают:
Весь язык их изощрен
На злоречие как бритва;
В их руках сеть и ловитва;
След к дну злобы приведен;
Яд из уст течет и битва. 

Строфа десятистишная:

На защиту мне смиренну
Руку Сам простри с высот,
От врагов же толь презренну,
По великости щедрот,
Даруй способ, и избавлюсь;
Вознеси рог, и прославлюсь:
Род чужих, как буйн вод шум,
Быстро с воплем набегает,
Немощь он мою ругает,
И приемлет в баснь и глум. 

Строфа десятистишная:

с трисложною дактилическою рифмою [в средине]

Прочь, боязнь, прочь! Бодрствуй, Дева:
Бытие то, не мечта;
Ни судеб, ни хитрость гнева;
Ни желаний суета:
Все что зришь, есть достоверное:

Страх и трепет твой исчез;
С ними горесть и печали:
Ликорство предобручали
Оны времена и слез. 

Строфа неравная:

Щаслив! Бога кто боится:
Заповедей всяко не преступит он Того;
Род его благословится;
Сильно будет семя на земле, и сверх всего,
Славен и богат весь дом,
Правда вечна в нем самом. 

Строфа неравная может иметь от четырех до десяти стихов и употреблять неравную меру по произволению. 

Строфа четырестишная:

Простер десницу; пожрала

И укрепила правда бедра,
И всех людей тобой спасла. 

Строфа пятистишная:

Их из Содома виноград,
И от Гоморры все их розги;
Их грозд есть токмо желчь и смрад,
Их ягода горька стократ;
Сок отравляет шумны мозги. 

Строфа шестистишная:

Затем премудр, чтоб не хвалился
Отнюдь в премудрости своей;
Ни сильный также в силе всей;
Богат в богатстве б не гордился:
Но всем бы Бога знать и чтить,
И в правде суд земным творить. 

Строфа седмистишная:

Изъидет на поля поносно;
Падет под ноги та некосно,
Как предприимет ону стерты
Он стал, и вся земля трясется;
Подвиглась и высока твердь;
Языки тают: весть несется. 

Строфа осмистишная:

О! Господи и Боже наш:
Мы много от чужих терпели;
Едва в господ не возымели.
Но молим, Ты нам буди страж;
Твоя над нами власть и воля:
Кроме Тебя мы никого,
Не знаем ровно ничего;
В Твоем нам имени есть доля. 

Строфа девятистишная:

Вся высота по мне прешла;

Вся и широкость обошла;
Отверста мраков бездна стала;
Всего покрыли горы вод.
Шум токов оглушил ужасный;
Всему явился вид зол власный,
И влажный пропастей испод.
О! коль тогда я был злочасный. 

Строфа десятистишная:

Являющие люто злая,
О! Господи, Твоим рабам,
Да постыдятся здесь, гонзая
В погибель сами по судьбам:
Да всякая б своя их сила
И крепость сломлена срамила:
Да знают: что един Ты Бог
Что по Вселенной всей Ты славен,
И токмо Ты един державен;
С тобой несменен всяк прилог. 

Строфа неравная:

Он Сам исторгнуть нас от ада днесь судил;
Он спас от самыя нас смерти;
От пещного огня соблюсть благоволил:
И злым не попустил нас стерта;
Он благ, к нему все воззовем,
Да в благостыне поживем.
Его поем мы, человеки,
И славно величаем ввеки. 

Что говорено в члене первом в § 16 сея главы о неравных хореических строфах; то ж самое должно разуметь и о сих иамбических. 

Строфа Сафическая, от изобретательницы Сафы, прозвана в Греции. 

В ней обыкновенно четыре стиха; из них первые три сафические, а четвертый адонический. 

Сафические мужеские состоять у нас могут в первом месте хореем или пиррихием; во втором хореем же или пиррихием; а в третием первым слогом долгим дактиля, который есть пресечение и кончит слово, "после ж кончит свою стопу дактиль следующего слова начальными двумя слогами: в четвертом хореем, или пиррихием; в пятом долгим слогом, который есть рифма мужеская. Сим стихам надлежит быть двумя сряду. Но и женский во всех четырех местах составляется так, как мужеский; однако в пятом непременно имеет стопу хорея. Сей стих долженствует быть один токмо в составе строфы, и чином третий; да и соглашаться рифмою с четвертым двустопным адоническим, который, по нашему количеству слогов, всегда долженствует состоять дактилем и хореем.

Сафическая строфа может состоять пятью стихами сафическими; шестым адоническим; может семью, сафическими, осмым адоническим; может наконец и девятью сафическими, а десятым адоническим. Однако, кажется, что лучше ей всегда быть или четырестишной, или о шести стихах. Впрочем, Сенека трагик в Хоре Тиэста по третием действии присовокупил ко 125-ти стихам сафическим один адонический. 

Строфа горацианская состоит всегда и непременно четырмя разного рода тетраметрами. Называется она горацианской для того, что Гораций часто ея употреблял в своих одах. 

У нас ея стихам состав есть следующий: первый и вторый стих в первом месте имеют хорея или пиррихия, также и во втором; потом слог долгий, который есть пресечение, и вне числа стоп. В третием и четвертом дактиль, из сих последний есть обоюдная рифма. Третий стих состоит тетраметром иамбическим женским: но четвертый в первых двух местах содержит по дактилю, а в третие полагает хорея или пиррихия; в четвертое же непременно стопу хорея.

Пример:

Чего ради сия горацианская строфа такое составление себе иметь у нас долженствует, тому объявлена причина в предуведомлении на Барклаиеву Аргениду в числе 22-м. 

Рифма есть взаимное подобное согласие, употребляемое на концах двух стихов. 

Когда сие взаимное согласие состоит во втором стихе из тех же самых литер, из которых оно и в предъидущем есть, то рифма сия называется богатая; но ежели токмо подобие звона имеет то ж, а состоит не из тех же самых букв, то она полубогатая. 

В женских стихах рифма всегда есть двусложная, и есть она точный наш хорей; но в мужеских односложная, и есть или начало хорея, или конец иамба. В старых строчках одна токмо женская рифма была употребляема, для того что польский язык во всех словах, кроме односложных, ударяет силою всегда предкончаемый слог. 

Впрочем, рифма есть не существенная стихам, но токмо постороннее украшение, употребляемое для услаждения слуха. Выдумана она в варварские времена, и введена в стихи. Ни древние греки, ни римляне отнюдь ея в своих стихах не употребяли и не знали, хотя наводы сии были такие, которые достигли до самого верха в красноречии и в стихотворстве. 

В польском стихотворении, прежде сего и у нас бывшем в употреблении, рифма называется падением (каденция), но весьма не право. Падение есть гладкость стиха, по всему стиху от начала до конца разливающаяся. Сие происходит во-первых от соединения стоп, от благополучного прибора гласных и согласных литер между собою ни не сражающихся, ни не производящих и нелепого зевания, и также от способности сочинения. Горациев гексаметр важен, но не гладок; Овидиев и нежен, и гладок;, но Виргилиев гладок, нежен и важен. 

Употребление рифмы вообще долженствует быть такое, чтобы всегда был предпочитаем ей разум: то есть, чтоб всегда при составе стиха больше стараться о чистом в нем смысле, нежели о богатой рифме, буде не возможно быть сим обоим совокупно, так чтоб для богатства рифмы, твердого смысла нигде и никогда не пренебрегать. 

Вольность есть некоторое изменение слов, употреблением утвержденных. 

Обыкновенно поступают стихотворцы свободнее и смеляе в избрании слогов, и употребляют иногда в стихе, для меры, такие слова, коих в прозе отнюдь стерпеть не можно. Имеют они сие право, подтвержденное множеством веков; однако, должно и им быть в сем умеренным. 

Многие и мы в своем стихосложении такие имеем вольности: их видеть можно охотникам в стихах, на свет изданных. 

Вольности вобще такой быть надлежит, чтоб Слово, употребленное по вольности, весьма распознать было можно, что оно прямое наше, и еще так, чтоб оно несколько и в употреблении находилось, а не нелепое какое, странное и дикое. 

Эпическая поэзия, инако эпопеическая и героическая, есть самый высокий род из всех поэм. Никакая по истине другая поэма не могла еще поныне толико прославить писателей. Сия одна, ежели по надлежащему сочинится, довольна к приобретению громкия славы вечно и пииту, и всему тому народу, из которого пиит. Она есть, которая знатные деяния знаменитых людей, предвосприявших нечто одно исполнить, вероятным повествованием предлагает для возбуждения любви к добродетели. Образцы ея: Илиада и Одиссея Гомеровы, а Энеида Виргилиева. 

Лирическая. И сия есть высокий пиитического искусства род; однако не столь трудный, чтоб на сей Геликонов холм некоторые не восходили. Многие в сем роде показали свои опыты, и лавры себе заслужили. Начало ея мнится быть, что священствующие изобрели в честь и прославление верховного Существа сию песнь, и кажется притом, что пастушеские песни подали к ней причину. Сие инако называется ода, которая, состоит из строф, и самую высокую, благородную, иногда ж и нежную материю воспевает. 

Драматическая. трагедиею и комедиею весьма себя прославили. Драма вообще описывается так: есть поэзия, которая одно токмо некоторое дело знаменитых людей, предприятое и сделанное в одно время и на одном месте, возбуждая ужас и жалость (и сия есть трагедия), а иногда простых обывателей (а то комедия), приводя смотрителей в смех и увеселение, представляет на театре, словами и действием с подражанием самой натуре, для исправления нравов. - 

Буколическая. Она есть, которая представляет разные пастушеские и поселянские разговоры. Всех поэзии сия мнится быть старее. Лица ея: пастушки, жнецы, сенокосцы, садовники, огородники, ловчие, собиратели винограда, плодов и подобные. Материя: сих людей дела, неблагополучия, жалобы, труды, печали, споры, песенки, разговоры, похваления и охуждения. Вещи: леса, овцы, стада, скоты, звери, плоды, мест полевых красота, сени кустов, пещеры, рек течение, источники, ручьи и любовь; также солнце, месяц и звезды, и все, что им больше ведомо и их окружает. Буколическую поэзию Виргилий представил в Эклогах, а Теокрит в Идиллиях. 

О сей от многих утверждается, что чрез ея сладость и нежность многие записывают имена свои в вечность, и записали многие. Преизрядный образец в сем роде поэзии есть Тибулл, Проперацйй и Овидий. Она есть, которая описывает особливо вещи плачевные и любовные жалобы. Элегия разделяется на треническую и эротическую. В тренической описывается печаль и нещастие, а в эротической любовь и все из нея воспоследования. Слог ея не долженствует быть подобен слогу, каков в Эклоге: она несколько выше, но без дерзновения возносит свой голос. 

Эпиграмматическая. В сей сколько приятности и красоты, столько и трудности, и так, что утверждать смеют, что в сем роде поэзии весьма ретко случалось, чтоб кто из самых превосходных пиитов не имел себе затруднения от краткой ея важности и от окончательной остроты: ибо она есть краткая поэма, из краткого предложения хитрое и острое заключение производящая. Материя ея есть та же самая, которая и всея поэзии. Все, что вешними чувствами и внутреннею понимается мыслию, веществом эпиграммы почитаемо быть может. Марциал из древних весьма в ней прославился; а от некоторого кесаря собственным себе Виргилием был за то почитаем. К ней принадлежат все надписи, также эпитафии, французские мадригалы и сонеты. 

Дидактическая. Сия описывает некоторые наставления и пренадписывает правила, касающиеся до вещей естественных, нравоучительных и художественных. Сею Эмпедокл описал пифагорическую физику; Лукреций об естестве вещей по Эпикурову мнению; Виргилий четыре книги, названные Георгическими, о земледелании; Гораций науку о поэзии, и последовавшей ему на французском языке Боало-Депрео, которую я по нашему ныне сочинил стихами ж. 

Сатирическая. Боало, что охота к показанию себя, а не к вымышлению ложного ругательства, изобрела сатиру. Сперва введена она в употребление у римлян Луцилием. Гораций, Персии и Ювенал славны ею на латинском языке, а на французском Боало-Депрео. 

Эпистолярная. Эпистола изображает все то в стихах пиитическим духом и образом, что пишется в письмах прозою от отсутствующих к отсутствующим. Находятся они дидактические, любовные, нравоучительные и похвальные, Сей род принадлежит к гекеаметрам и к строфам. Гораций и Овидий на латинском; а на французском Боало за образец в них служить могут. 

Есть поэма, рождением какия особы или днем рождения приветствующая. Материя сея поэмы есть радость о рождедии, похвала фамилии, обстоятельства времени и места, знаки бывшие прежде рождения и после" Заключается она желаниями, или благополучною приметою, или поздравлением родителям. Примеры: у Виргилия Эклога 4, у Проперция в кн. 3, Элег. 10, у Стация Од. 7; может сочиняться гексаметрами и строфами. 

Эпиталамическая. Есть поэма, брачным сочетанием поздравляющая. Материя сей поэмы обстоятельства брака, древние и новые обыкновения, похвала сочетавшимся, благополучные пррзнаменования и сердечные желания; радость притом и веселие. Примеры: у Катудла в кн. 1. Поэм. 56, у Стация Силв. кн. 1. Поэм. 2, у Клавдиана на Гонориев брак. Сей род как героический, так и лирический. 

Апобатерическая. Сею поэмою прощаются отъезжающие в путь с остающимися на месте. Материя ея: причина и способ отшествия; печаль и сожаление разлучения ради; приношение желаний остающимся и прочие окрестности прощающихся. Пример у Овидия в кн. 1. печальных, Элег. 3. Может она быть и лирическая. 

Эпибатерическая. Примера мне нигде читать не случилось. Может сочиняться гексаметром и строфами. 

Пропемптичеасая. Сею провождающие отъезжающим желания свои приносят. Материя сея поэмы: окрестности пущ, наблюдение ветров и погод приметы, и сердечные засвидетельствования. Примеры: у Горация в Кн. 1, Од. 3, у Тибулла в Кн. 1. Элег. 3, у Стация Кн. 1 Поэм. 2; может она быть и лирическая. 

Инако сей род называется эвфемический. Сим поздравляют возвратившихся в отечество или прибывших гостей. Пример ей: у Клавдиана на Гонориево возвращение. Можно ея сочинять и строфами. 

Эпиникическая. Торжественная есть поэма, коею пииты победителю неприятелей поздравляют. Пример сея  

Сотерическая. Есть поэма, приветствующая свобождением от тяшкия болезни. Пример сея у Стация в Кн. 1. Поэм. 4. Она составляется и строфами. 

поэмою чесные добродетели и славные действия похваляются. Пример ея почитай весь Клавдиан. Она есть как героическая, так и лирическая. 

Эвхаристическая. Есть поэма, которою благодарение за благодарение приносится. Примеры ея у Виргилия Эклога. 1, у Горация Кн. 1. Од. 10,21,26,36, Кн. 3 Од. 3,22 и Кн. 4. Од. 9; она есть и лирическая, и героическая. 

Эоническая. Сею, по прошествии каждого века проповедуем и описываем знатные приключения, бывшие чрез все то время; благодарим Хранителю Богу; похваляем защитников и благодетелей. Пример сея поэмы: у Горация в Эподах Ода последняя. У Катулла Кн. 1 Поэм. 33. Есть она лирическая и героическая. 

Схолостическая, или симпосиастическая.  

Посевтическая. Есть поэма, которою или о чем-нибудь Бога молим> или Ему какие обеты творим, или чего у высочайших лиц просим. Может она сочиняема быть и гексаметрами, и строфами. Пример ея у Сарбиевия в Кн. 20, который весь весьма достоин есть чтения. 

Сия бывает повествованием разговаривающих между собою зверей и бездушных тварей, ради исправления человеческих нравов, искоренения и обличения злонравных. Примеры сих поэм у Федра, который Эзоповы фабулы изобразил иамбическим сенарием. На нашем языке могут сии басенки сочиняться всяким родом стихов; но мнится, что им быть строфами не весьма прилично. 

Клиа точны бытия
В память предает поя.
Мелпомена восклицает

Талиа, да будет прав:
Осмехает в людях нрав.
Пажить, равро жатву серпа
Эвтерпа.
Гуслей Терпсихора звук
Соглашает разный вдруг.
смычком, ногами,
Скачет также и стихами.
Урания звезд предел

Каллиопа всех трубою
Чтит героев всезлатою.
Упражняясь наконец

Полиимния нарядно,
И, вещает все, изрядно,
Движет превыспренний Ум
Муз
Посредине Феб сам внемлет,
А собою все объемлет. 

было: всё представлено, и самым ясным, по возможности, образом истолковано. Всяк искусный видит, что сей Способ к сложению наших стихов есть тот же самый, который был издан в 1735 годе; но дополненный и исправленный ныне. От некоторого времени слух носится, что бутто охотники жалуются на наше стихотворение, именно ж для того, что оно разнящееся так, что они не знают, чему последовать и на чем утвердиться. Может быть, жалуются они на разность нашего нынешнего стихотворения по сей причине, что в прямых и существенных наших стихах видят они ныне при хорее и стопу иамб; а тогдашний мой способ представлял токмо хорей; видят и сочетание стихов; но первый мой способ токмо что об нем упомянул, дав ему то имя, а в действо в одних песенках произвел: видят наконец и во всех малых стихах стопы, коих, по оному моему способу, не было в оных. Признаваюсь искренно, сим тогдашний мой способ был недостаточен, чего ради, в сем весь оный недостаток дополнен и исправлен. Впрочем да не мнят охотники, что сей способ есть разный от первого: ибо на том же тоническом количестве слогов, что есть душа и жизнь всего нашего стихотворения, есть основан. Хотя хорей, хотя иамб, хотя дактиль или анапест употребится "в дело, но во всех сих стопах тот есть слог долгий, на который сила бьет. Да предпочитается иамб, понеже в некоторых такое есть благоволение; однако и иамб утверждается, но во всех наших нынешних стихах, на моем количестве слогов, как то видно в стихотворческих сочинениях, на свет изданных, и как предложено мною в сем способе. Правда, весь сей способ составлен как не теми, словами (выключая технические звания), кои были в первом, так и не таким порятком; но грунт и основание есть все то ж, и за тем и он сам весь тот же, да только, повторяю, дополненный и исправленный. Мню, что позволено всякому свое пересматривать, дополнять, исправлять и в совершеннейшем виде выдавать обществу.

Примечания

Способ к сложению российских стихов, против выданного в 1735 годе исправленный и дополненный

Впервые - Тредиаковский В. К. Сочинения и переводы, как стихами, так и провою: В 2 т. СПб., 1752. Т. 1. С. 95-155. В XX в. полностью не переиздавался. В основу положен значительно переработанный "Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определениями до сего надлежащих званий" (СПб., 1735), представляющий собой свод практических рекомендаций будущим стихотворцам с сочиненными самим Тредиаковским образцами (переизд.: Тредиаковский В. К. Избр. призвед. М.; Л., 1963. С. 365--420). В отличие от него, "Способ" 1752 г. является преимущественно теоретическим трактатом по вопросам версификации, стиля и жанра. Печатается по изд.: Тредиаковский В. К. Соч.: В 3 т. - СПб., 1849. Т. 1. С. 121-178.

В Барклаевой Аргениде, переведенной по нашему - "Аргенида, повесть героическая" (Т. 1--2. СПб., 1751). Пентаметр сей размеряется Квинтилианом -- в трактате Квинтилиана "Воспитание оратора" (ок. 94). У Ролленя в древней истории - в обширном труде Ш. Роллена, переведенном Тредиаковским ("Древняя история об египтянах, о карфагенянах, об ассириянах, о вавилонянах, о мидянах, персах, о македонянах и о греках" Т. 1--10. СПб., 1749--1762). у Андре Дасье. Сенека трагик в хоре Тиэста -- в трагедии Сенеки "Фиест" (1 в.). В Предуведомлении на Барклаеву Аргениду "Предуведомлении от трудившегося в переводе" ("Аргенида". СПб., 1751. Ч. 1). О разных поэмах, стихами сочиняемых - здесь и далее словом "поэма" Тредиаковский передает латинское "carmin" (песня, ода). Буколическую поэзию Виргилий представил в Эклогах - "Буколики" (42--39 гг. до н. э.) Вергилия включают в себя 10 эклог. гекзаметрическая философская поэма Эмпедокла "О природе" (V в. До н. э.). Лукреций о естестве вещей по Эпикурову мнению - поэма Лукреция "О природе вещей" (1 в. до н. э.), в которой развиты основные положения учения Эпикура. У Стация Сильвы - "Сильвы" ("Леса", 90--96). У Клавдиана на Гонориев брак - эпиталамий Клавдиана "На бракосочетание Гонория и Марии". У Сарбиевия - у М. К. Сарбевского.